Глядя на меня, Антон сделал второй подход к чугунку и с выражением глубокого отвращения на лице подцепил щепотку со дна, на пробу. После долгого рассматривания субстанции на своих пальцах, он сунул ее в рот, пару секунд пожевал и внезапно кинулся к отхожему углу. Там парня вывернуло под смешки сокамерников, а я недовольно поморщился и зачерпнул еще одну горсть.
Ты погляди, какой привередливый! Гурман, блин! А если это ежедневная еда обитателей этого мира? Понятно, что данное предположение никакой радости не вызывало, но было вполне возможным. В любом случае, я все равно сомневаюсь, что где-то здесь умеют готовить борщ с пампушками, к которому парень привык дома. Ну, ничего страшного! Поголодает немного, будет и помои с удовольствием хлебать, да еще и добавки требовать.
Когда котелок опустел, я принял из рук воина второй и запил свой нехитрый завтрак, после чего вернулся на свое место. Остальные тоже расселись по стеночкам, не обращая особого внимания на страдания Антона, который все еще отплевывался над дыркой в углу. А спустя несколько минут вновь послышался звук отпираемого засова, и в камеру заглянул стражник с мечом. Оглядев нас, он дал возможность зайти второму, который пришел за чугунками. Именно в этот момент оскорбленный до глубины души Антон решил выплеснуть свое возмущение. Повернувшись к человеку в сером, он воскликнул:
— Мля, урод, что за дерьмо ты принес? Мы, по-твоему, последние свиньи? Да ты сам вообще это пробовал? Или…
Я не знаю, что еще хотел сказать конкретно слетевший с катушек парень. Его гневная тирада была прервана человеком в балахоне. Нет, он не врезал землянину под дых, не заехал кулаком по челюсти и не стал размахивать ногами с намерениями от души пнуть обнаглевшего заключенного. Он просто вытянул в сторону Антона свою руку, а в следующее мгновение с его пальцев сорвался маленький сверкающий шарик, который коснулся груди парня. Тело бедолаги будто пронзил электрический заряд, оно выгнулось дугой и рухнуло на пол, продолжая извиваться и корчиться. Поглядев с улыбкой за страданиями Антона, человек в сером подошел к упавшему и принялся избивать его ногами. Старательно и, я бы даже сказал, с наслаждением. Спустя десяток ударов, когда тело Антона дергалось уже не так сильно, он решил, что нужный воспитательный эффект достигнут, поднял чугунки и с довольной миной на лице вышел в коридор.
Когда дверь камеры закрылась, я подошел к парню и убедился, что он еще жив, хотя и без сознания. Ощупав его тело, по которому изредка все еще пробегала судорога, я понял, что стражник ничего Антону не сломал. Видимо, давно научился рассчитывать силу ударов, что говорило о немалой практике. Приводить борца за права заключенных в чувство я не стал — незачем было ерундой страдать. Вместо этого я вернулся под окошко и принялся размышлять по поводу увиденного, в корне изменившего ситуацию.
Итак, жители данного мира владеют магией. Ведь я не заметил в руке стражника никакого электрошокера или иного хитромудрого приспособления. Нет, он просто сложил пальцы по-особому и выпустил нечто, напоминавшее маленькую шаровую молнию, давшую такой поразительный результат. В общем, теперь можно с уверенностью говорить о том, что наш перенос осуществлялся с помощью магии. Но тогда появляется логичный вопрос — захотят ли хозяева этого места с нами общаться? Заинтересуются ли вещами с Земли и додумаются ли до мысли получить способ их производства?
Что-то мне подсказывало, ответ в данном случае вряд ли будет положительным. Ведь зачем аборигенам стараться и развивать технологию, если есть иное направление прогресса? Зачем изобретать огнестрельное оружие, если магия гораздо надежнее и наверняка дешевле? Зачем общаться с иномирцами, которые и языка-то не знают, а значит, ничего полезного рассказать не смогут? Разумеется, незачем.
Кроме того, эти одинаковые серые балахоны породили в моей голове мысли о религиозной секте. Ведь, по логике вещей, у стражников должна быть своя форма или просто одежда, которая не будет мешать действовать копьем или саблей, а они расхаживают в том же, что и маги, а это лишь подтверждает мою догадку. Разумеется, нас могло забросить в некое обособленное от цивилизации общество, члены которого не имели большого выбора нарядов, но даже тогда в нем должны существовать какие-то различия в одежде для, скажем, простых рабочих и начальников, а я их не заметил. Все виденные мной хозяева были в одинаковых бесформенных одеяниях, очень напоминавшие рясы монахов, что ставило крест на моих мечтах о светлом будущем.
Если я угодил к религиозным фанатикам, то можно не надеяться, что мой мобильник послужит предлогом для допроса. Наверняка сперва они попытаются в нем разобраться, а когда это не выйдет, торжественно объявят изделие трудолюбивых китайцев "дьявольской вещью" (или кто там у них на стороне зла?) и либо запрячут его подальше, либо уничтожат. В таком случае мои дела совсем плохи, ведь с религиозными фанатиками я сталкивался и на Земле, после чего сделал один единственный вывод: от подобной братии следует держаться как можно дальше. А все потому, что никогда нельзя понять, что творится у них в голове, и предположить, как они поведут себя в той или иной ситуации.
Да, это все печально. Но еще печальнее то, что Антон оказался идиотом, на которого не то что рассчитывать нельзя, но даже находиться рядом крайне опасно. Надо же, я так долго распинался, убеждал, разжевывал ему правила поведения, давал четкие инструкции, а он пропустил все мои слова мимо ушей! Радовало лишь то, что он сполна получил за свою самодеятельность, иначе его воспитанием пришлось бы заняться мне. Нет, я прекрасно могу понять парня — стресс, вызванный последними событиями, этот завтрак, где он не только получил впечатлений по самое не балуйся, но и стал объектом насмешек. Однако это все не является уважительными причинами такого безответственного поведения! Ведь маг вполне мог швырнуть не одну, а одиннадцать шаровых молний, за проступок одного наказав всю камеру. Вот тогда весело было бы!
Короче, я понял, что разговаривать с ним в дальнейшем абсолютно бесполезно. Мозгов нет — считай калека, и Антон является наглядным доказательством этой мудрой поговорки. Но не это сейчас было главным, а насущный вопрос — что делать дальше? Над ним я думал долго, однако так и не смог родить достойный ответ. Не хватало необходимой информации, поэтому я вновь попробовал пообщаться с сокамерниками.
Спустя час интенсивного размахивания руками, изображения на полу схем с помощью соломинок и всего прочего, я выяснил, что здание, в котором мы обретались, не единственное в округе. Были еще какие-то мелкие постройки, где тоже жили люди, причем, насколько я понял, не все из них были монахами, некоторые являлись обычными рабочими. Довольно далеко отсюда были расположены крупные города (насколько далеко, я так и не смог понять), в которых людей в рясах не было. Если я правильно истолковал жесты пожелавших общаться узников, раньше они жили именно там, а потом были схвачены и посажены в эту камеру. Причину этого я выяснить так и не смог, поэтому решил устроить перерыв в расспросах.
А вскоре очнулся Антон. Тихо поскуливая, он принялся растирать свои отбитые бока. Его мучения никакого сочувствия ни у меня, ни у остальных не вызывали. А когда вроде бы пришедший в себя парень попытался пожаловаться окружающим на вопиющую несправедливость, используя матерный лексикон, я приказал ему заткнуться. Этот идиот с первого раза не внял, поэтому пришлось пообещать, что в случае непослушания я с радостью обеспечу ему отключку еще на пару часиков. Вот тогда помогло, Антон проникся и замолчал, изредка с неприкрытой злостью поглядывая на меня.
Вплоть до самого вечера больше ничего не происходило. Я размышлял, узники лениво переговаривались между собой, а Антон дулся себе тихонечко. Когда же за окном начали сгущаться сумерки, те же самые стражники вновь принесли нам чугунки с едой и водой. Маг с ласковой улыбкой поглядел на забившегося при его появлении в угол парня, но бить его или снова швырять светящимися шариками не стал, удовлетворившись щенячьим страхом в глазах землянина.