– Что было после этого?
– Негры остались с пленными, а мы сели в ожидавший нас неподалеку небольшой спортивный гидроплан и утром были уже в Гамбии. Оттуда я возвратился в Оран.
Квастич был просто великолепен. Такое и в кино не часто увидишь. Альфонс всего один-единственный раз рассказал ему тогда, на рассвете, в чем состоит его задание, но выложил пианист все, что можно было извлечь из рассказа мадемуазель Рубан, с блеском. Причем так запинаясь, так стараясь увильнуть от ответа на опасные вопросы, как это делал бы и настоящий преступник. Правда, если исключить данное дело, он им обычно и был. Я уже упоминал, что бог не обидел меня разумом, но с Квастичем и мне нелегко было бы тягаться. У него все было продумано. Летом он был в Каире по своим, связанным с контрабандой делам, так что полиция легко могла убедиться, что хорошо известный ей «Доктор», действительно, в интересующее ее время отсутствовал в Оране. Но вот откуда он выкопал этого Мериме, это и впрямь загадка.
Обвиняемый напрасно пытался добиться, чтобы ему дали слово. Ввиду неожиданного оборота, который приняло дело, заседание суда было прервано.
Председатель распорядился взять Федора Квастича под стражу и отложил слушание дела. Однако перед этим защитник обратился к нему с просьбой.
– Я обращаюсь к суду с просьбой освободить моего подзащитного из-под стражи. На мой взгляд, нет никаких сомнений в том, что он будет оправдан.
– С моей стороны возражений нет! – заявил прокурор.
После минутного совещания суд принял решение освободить подсудимого из-под стражи, поскольку нет оснований опасаться, что он скроется до окончания слушания дела.
В этом отношении суд допустил ошибку. В час дня капитан Ламетр покинул здание военного суда.
В четыре часа дня по радио, телеграфу и телефону передавалось уже во все концы Африки следующее сообщение: «Назначена награда в пятьдесят тысяч франков тому, кто передаст в руки полиции или окажет ей существенную помощь в розыске капитана Ламетра. Разыскивается также невысокий, плотный, коренастый мужчина, совершивший ряд преступлений в Оране под именем „капитана Мандера“…»
Беглецы, однако, бесследно исчезли.
Нелегким это было делом. Позже Хопкинс так рассказывал об этом.
Капитан Ламетр сразу же после освобождения отправился на квартиру к Хопкинсу, жившему в роскошных апартаментах, счет за которые он все забывал оплачивать, ссылаясь на раненую голову.
Ламетру удалось ускользнуть от репортеров, и сейчас он вместе с Чурбаном мог без помех наслаждаться неожиданно обретенной свободой.
– Послушайте, друг мой, у вас всего какой-то час на то, чтобы бежать.
– Как видите, я уже собрался. – В виде доказательства Чурбан вытащил из кармана галстук и порванную сорочку. – Вы разрешите мне сопровождать вас, капитан?
– В тюрьму? Я ведь только жду, чтобы вы скрылись, а потом явлюсь к прокурору и расскажу все, как есть на самом деле.
– Неужели вы это сделаете?
– Спасибо вам за все! Это было просто гениально, дерзко и с размахом. Кто был человек, выдавший себя за Фолтера?
– Наш друг, врач по специальности.
– Как же он решился на такой безумный поступок?
– Мы сказали ему, что речь идет об алмазных копях. Если он сыграет эту роль, то либо попадет в тюрьму, либо будет повешен, либо станет их генеральным директором. Жизнью он дорожит не больше, чем оборванной пуговицей. Он только устало кивнул. Ему эта история понравилась… Он давно уже хотел стать чем-нибудь вроде генерального директора…
– Еще раз спасибо за все, что вы сделали… Я тронут, но…
– Послушайте, капитан, если вы докажете свою невиновность, Квастича выпустят из тюрьмы с духовым оркестром! Если же вы сейчас отправитесь к прокурору, каждый из нас заработает за этот спектакль как минимум десять лет!
– Прежде чем я это сделаю, вы скроетесь.
– Бросив Квастича в беде? И не подумаю. Я не свинья.
– Что же делать? Я обманщиком и предателем не был и не стану…
– Вас осудили без всякой вины!
– Это еще не причина, чтобы обманывать и лгать. Солдат, друг мой, обязан сражаться, выполнять приказ и, если нужно, умирать.
– Отлично. Попытайтесь разыскать настоящих преступников и, если вам это не удастся, явитесь в суд. Умереть вы и тогда спокойно успеете. Это никуда не уйдет.
– Вы хотите, чтобы я…
– К тому же… если вы этого не сделаете, в беду попадет и мадемуазель Рубан.
– Каким образом… ее имя… оказалось впутанным в эту историю?
Чурбан понял, что нанес удар в нужное место.
– Необходимые для разыгранной нами комедии сведения мы получили от нее. Военный суд наверняка заинтересуется, откуда нам стало известно то, что составляет государственную тайну. И может случиться… что мы сознаемся…
Капитан вздохнул.
– Страшные вы люди.
– Да нет, не очень. Просто у нас никогда не было алмазных копей, а нам кажется, что уже самое время для этого.
– Но… как же мы все это осуществим? У нас нет ни денег, ни снаряжения.
– Я все это украду, – пообещал Чурбан. – Хозяйственные вопросы можете оставить мне.
– Так не пойдет, друг мой. – Пока вы рядом со мной, ни краж, ни лжи не будет.
– Даже самую малость? – убитым голосом спросил Чурбан. – У меня ведь все же ранение в голову…
– Тогда вы не сможете отправиться со мной…
– Ну, я уже… выздоровел… Короче говоря, решено, господин капитан?
– Да. Я попробую найти настоящих преступников.
– Я пойду за вами куда угодно!..
– Если у меня ничего не выйдет, я сам вернусь в тюрьму.
– Куда угодно, но только в этом случае…
– Не возражаю. А теперь командуйте, друг мой, ведь в том, как бежать и прятаться, я не знаток.
– Выше голову, господин капитан! Зато я мог бы по этому предмету читать курс лекций в университете. Мы сейчас исчезнем, как золотые часы у какого-нибудь фраера.
– Каким образом?… Должен предупредить, что ваша проделка раскроется очень быстро. Ваши показания были даны с таким блеском, что, можно сказать, загипнотизировали судей, но ведь в них столько очевидных пробелов и натяжек, что правда не замедлит обнаружиться.
– К тому времени мы уже скроемся под крыльями легиона.
Глава восьмая
ВСЕ БЕДЫ ОТ ЖЕНЩИН
Капитан и Чурбан Хопкинс и впрямь укрылись под крыльями легиона. И еще как! Собственно говоря, Хопкинс еще до начала заседания прикинул, что вскоре его личность может вызвать нежелательное любопытство. Поэтому он в то же утро направился в городскую комендатуру.
Войдя в отдел, занимавшийся распределением прибывших в легион новобранцев, он подошел к молоденькому лейтенанту.
Хопкинс был еще в форме капитана, так что лейтенант вскочил и поспешил ему навстречу.
– Садитесь, садитесь, друг мой, – сказал Чурбан. – Гм… Спасибо… я не курю сигарет… только сигары… – Лейтенант немедленно послал ординарца за сигарами. Молодому офицеру было немного не по себе. Что нужно этому капитану? Пришел с проверкой?
– Я слушаю вас, господин капитан.
– Я – капитан Деларкон, из главного штаба. – Хопкинс решил в данном случае отказаться от имени Мандера. Тут каждый день проходило столько людей, что его след сотрется, вряд ли кому-то придет в голову вспоминать о его визите. – Вчера меня навестили двое норвежских парней. Отец одного из них в каком-то далеком родстве с моею женой. Недавно они вступили в легион. Глупые ребята, не знали, что сразу после прибытия им без разрешения нельзя отлучаться из порта, и заявились ко мне. Я их тут же отправил назад в казармы, но мне не хотелось бы, чтобы их наказали… Давайте сделаем так, будто они были отосланы в мое распоряжение по делам службы.
– Давно они в Оране?
– Один день. Еще даже не получили форму и не приносили присягу.
– Тогда весьма вероятно, что сержант доложил об их отсутствии и они внесены в списки дезертиров…Знаете что, – я напишу служебную записку, и тогда в части у них все обойдется. Будьте только добры заглянуть на Рю-Сади-Карно, 7, отдел Д, чтобы их на основании этой записки вычеркнули из списков дезертиров.