— Милое местечко, — хмыкнул я в темноту, щурясь от дыма. — Хоть бы чёрной плесени тут не оказалось.
Потушенный окурок зашипел на мокром асфальте. Покачав головой, я двинулся внутрь, воспользовавшись связкой ключей, которую мне передали, пока я подписывал у бухгалтера заявлению на прием на работу. Меня вполне официально устроили ночным смотрителем в ночную смену. Некоторые работодатели предпочитали никак не оформлять работников на неполную ставку — это не совсем легально, но в нашей глуши на это было принято закрывать глаза. Правда, меня немного удивило, что днем это место вообще не охранялось, тогда зачем, спрашивается, здесь нужен охранник ночью?
— Кацураги-сан! — женский голос прозвучал, едва я переступил порог больничного коридора, обойдя мешки с цементом и раздвинув пластиковые шторы.
Голос заставил меня вздрогнуть. Айка приближалась по проходу, её белоснежный халат неестественно ярко выделялся в полумраке на фоне обшарпанного коридора. С удивлением посмотрев на девушку, понимаю, что она покрасила волосы, и теперь стала блондинкой. Вчера её волосы были точно чёрными, словно воронье крыло…
— Вы пришли, — она облегченно сложила руки перед грудью, как будто молясь. — Я волновалась, что вы передумаете…
Мне хотелось спросить, почему я должен был отказаться, но промолчал. Но подвох ощущался буквально кожей: оформление через бухгалтерию прошло слишком гладко. Сорок две тысячи сумма неслыханная для ночного сторожа на неполную ставку. Обычно я перебивался двадцаткой, в лучшие месяцы. А тут вдвое больше! При таких деньгах можно и начать немного откладывать, и жить почти как человек. Слишком сладко для правды, а потому я буквально кожей ожидал какой-то подвох.
— Долги сами себя не оплатят, — немного беспечно пожимаю плечами.
После моих слов улыбка Айко стала чуть шире, чем нужно, обнажая ровные белые зубы.
— Тогда пойдемте, покажу вам маршрут. Надеюсь, вас не смущает, что крыло временно без электричества? — извиняюще разведя руками.
Воздух внутри оказался спертым, с привкусом формалина и чего-то сладковато-гнилого, что щекотало ноздри. Скрипучий пол под ногами, стены в чёрных разводах, то ли запекшаяся кровь, то ли плесень, пожирающая штукатурку. Прям сцена для фильма ужасов, проносится в голове дурацкая мысль.
— Вам нужно обходить крыло каждые два часа, — меж тем голос Айко множился эхом, ударяясь о пустые палаты. — Ни пациентов, ни экстренных случаев. Просто следите, чтобы никто… — она сделала паузу, будто подбирая слово, — …не проник внутрь.
Я кивнул, машинально ощупывая карманы: зажигалка, смятая пачка сигарет, складной нож с затупленным лезвием, и небольшой подсумок со всякой мелочью на ремне. В этот момент краем глаза я заметил движение. В конце коридора, у поворота на детское отделение, стояла девочка лет шести, в белом платьице, которое странно мерцало в полумраке. Вода стекала с ее растрепанных волос, образуя маленькие лужицы на пыльном полу.
Её аура была чернее ночи. Точь-в-точь как у тех проклятий, что я привык видеть. Нетипичная для обычного призрака. И в этот момент меня накрыло странное облегчение. Ничего в жизни не даётся даром, и теперь я чётко видел ценник тех сорока двух тысяч в месяц, что мне обещали заплатить. Вот она, расплата: проклятие, принявшее форму ребёнка.
Пальцы сами собой сжали фонарик, но вместо страха в груди расцвело холодное спокойствие. Так вот почему именно меня наняли, недоучку-шамана, чье резюме пестрит провалами. Теперь всё встало на свои места. Если Айка работает здесь, значит призрак не должен быть смертелен. Моя задача проста: не пускать живых в эту ловушку. Но, в случае чего, я в любой момент смогу сбежать. Наверно смогу, тихо вздыхаю про себя.
— Привет, — кивнул я девочке, намеренно не всматриваясь в ее искаженное тенью лицо. Она ответила тем же жестом, растворяясь в воздухе, будто её и не было.
Айка плавно обернулась на звук моего голоса.
— Что-то не так, Кацураги-сан? — вопросительно приподняв бровь.
Я покачал головой, даже не удивившись исчезновению привидения. Лишь одна мысль вертелась на языке: спросить о проклятии? Но губы выдали автоматически:
— Ничего… — качаю головой. — Показалось.
Мне нужна эта работа. Сорок две тысячи в месяц, цифра, от которой кружилась голова. Медстраховка. Свободный график. Возможность отлучаться по своим… делам. Что же до проклятия, мимикрирующего под призрака? Пальцы сами потянулись к правой руке, скользнули по коже там, где под ней пульсировала защитная печать. Проведя пальцами по правой руке, я вдруг подумал, что защитная печать не только не дает кляксе покинуть руку, но она же может защитить меня от внешних проклятий! Она, так сказать, защищает в обе стороны!