— Не такой уж вы, господин Кацураги, шарлатан, — возразила к моему удивлению Айко, и в ее голосе вдруг прозвучали теплые, почти игривые нотки. Она чуть повернула голову и… подмигнула мне. Легко, лукаво.
Мой мозг на секунду завис. Она… она со мной флиртует? Сейчас? Здесь? В этой подводной пещере, перед лицом смерти от гигантского змея? Этого не могло быть. Или… могло? Адреналин, близость опасности, странная связь, возникшая между нами за эти безумные дни…
«Не выдавай желаемое за действительное, Кацураги, сурово напоминаю себе. Отношения на работе, особенно в нашем… культе… еще ничем хорошим не заканчивались. Конфликт интересов, трагедии, предательства… кто его знает, для чего она хочет с тобою сблизиться?» Твердила моя рациональная часть.
Но, посмотрев на ее профиль в тусклом свете, на упрямый подбородок, на губы, тронутые легкой улыбкой, я должен был честно признаться самому себе: позови она меня сейчас на свидание, то я бы не раздумывая согласился. Даже если бы это было в самом аду Мансуса.
Наш тихий, странно немного интимный разговор прервал выкрик Ханы, прозвучавший чуть впереди, полный чистого изумления:
— Смотрите! — пораженно прошептала она.
Мы с Айко ускорили шаг, обогнули последний поворот узкого туннеля и… замерли.
Пещера обрывалась. Перед нами открывался колоссальный подземный грот, невероятных размеров. И он не был пустым, совсем нет. Темная, почти неподвижная вода заполняла его чашу, но не до краев. Из воды, словно острова призрачного архипелага, поднимались руины. Каменные стены, оплывшие от времени и воды, полуразрушенные здания с характерными ступенчатыми силуэтами, колонны, покрытые илом и водорослями. А в самом центре этого затопленного города, возвышаясь над черной гладью, стояла величественная, плосковерхая пирамида. Ее ступени, хотя и поврежденные, четко угадывались.
Майя. Это были руины города майя. Но как? Как эта пещера выдержала вес такого города? Почему он не рухнул, не был раздавлен толщей камня? Почему не затонул полностью? Магия. Древняя, мощная магия этого места, запечатанная в легенде о Василиске и его озере. Тихо хмыкнув от невероятности зрелища, я инстинктивно прислушался к себе, к стуку Белой Двери в сознании. Ее ритм вел… куда-то вверх.
— Выход… — задумчиво произношу, указывая на вершину темной пирамиды, едва видневшуюся в скудном свете неизвестного источника где-то высоко под сводами. — Он там. На вершине.
Нам только предстояло пройти сквозь затопленный город, что может быть проще? Нервно хмыкнул я про себя.
Глава 22
Глава двадцать вторая. Змей и Пирамида.
Вода, черная и ледяная, обволакивала нас, как саван. Мы плыли вдоль руин, скользя над оплывшими каменными громадами, некогда бывшими домами, храмами, площадями. А ведь когда-то давно это место полнилось жизнью. Просто, если судить по постройкам, то во все это вложено немало времени и сил. Это руины памятник даже не городу, а целому народу, мелькает в голове довольно мрачная мысль.
Город, поглощенный озером и временем, спал под толщей воды и пещерного мрака. Лишь тусклый, необъяснимый свет, струящийся откуда-то сверху, выхватывал из тьмы фрагменты былого величия: резной фриз, обломок стелы с полустертым орнаментом, зияющий проем в стене, ведущий в никуда. Воздух в легких горел, но останавливаться было смерти подобно, где-то в этой черной пучине нас поджидал Василиск.
«Майя…» пронеслось в голове, пока я отталкивался от мшистого камня, стараясь не задевать ничего лишнего. Исчезнувшая цивилизация. Ученые ломают копья, что стало причиной их исчезновения: засуха, войны, болезни… А может, причина кроется здесь? В Мансусе? Эти руины очень похоже на те руины, что оставила эта цивилизация. Возможно, передо мной их последний город?
Образы из книг всплывали перед мысленным взором: кровавые ритуалы, попытки призвать силы, что сильнее богов дождя и солнца. Что, если они нашли дверь? Или дверь нашла их? Вызвали нечто, что не смогли контролировать… и оно поглотило их цивилизацию, как это озеро поглотило город? Ледяной холод пробежал по спине, но не от воды, а от мысли, что мы сейчас плывем по могиле, причиной которой могли быть такие же, как и мы сами, искатели запретного знания.
— Учитель! — Хана, плывшая чуть впереди, обернулась, ее голос, искаженный водой, прозвучал приглушенно.
Латы Ланселота слабо светились, отбрасывая тревожные блики на каменные стены.
— Что это за место? — с любопытством спросила она, будто я мог это знать.