Открыв глаза, увидела бескрайние зимние просторы. Небо почти сливалось с землей — белым-бело. Холода, ветра, звуков — ничего не было, точно это была всего лишь картина. Тем неожиданнее был голос, раздавшийся позади и слышанный мной ранее. Принадлежал он бирюзовоглазой:
— Пески времени осыпаются, сила растет, и ты не сможешь сдерживать ее. Она убьет тебя.
Я вопросила:
— Но что я могу сделать? Я ничего не знаю!
Она ровно ответила:
— Дар не принадлежит тебе. Ты не избранная и не готова. Но поздно что-то менять.
— Но чей он?! — воскликнула я.
Она бесстрастно молвила:
— Ничей, но принадлежит многим, дан мертвым, но течет в живых.
Я обхватила голову руками — не понимаю, то ли я недостаточно умна, то ли все слишком запутано. О чем она говорит? Девочка продолжила:
— Докажи, что достойна, освободи дитя бога.
Я истерично рассмеялась:
— Ты шутишь? О, проще сразу попросить Кейлана расправиться со мной, может, он будет великодушен, и сделает все быстро и безболезненно.
Бирюзовоглазая никак не прокомментировала мою реплику:
— Пьющий души уже открыл на тебя охоту однажды. Я помогла избежать гибели, убеди всех, что я сделала это не зря.
— Кто они, другие? Зачем они хотели моей смерти?
Она качнула головой:
— Пока это не имеет значения. Важен лишь результат.
Мне стало горько и обидно:
— Оба пути ведут меня за Грань — не Зимний, так мавейник.
Девочка улыбнулась уголками губ:
— Ответ правильный — Грань. Ты теперь знаешь.
Все напоминало какой-то нелепый спектакль, где я не знала отведенную мне роль.
— Да ничего я не знаю! — в отчаянии крикнула ей.
— Кто хочет — видит, все слепы, потому что хотят быть слепцами. Что бы ты ни решила — не важно, дороги судеб найдут выход, раньше или позднее нити сплетутся в нужный узор.
— Скажи хотя бы, сколько у меня времени!
Ответ снова был неясен:
— Так мало для Вечности, но так много для смертной.
Мне даже ничего больше не хотелось говорить — все бессмысленно. Опустила глаза вниз, их щипало от непролитых слез. Меня вновь окутывала тишина — я стояла на белоснежном покрывале в одиночестве. Где-то вдалеке раздался грохот, постепенно нарастая и приближаясь. Я всмотрелась в белесую даль — с неба что-то падало, окончательно соединяя его с землей. Поняла, что мне конец — небеса опадали огромными глыбами снега. Ноги стали ватными и я не могла сдвинуться с места. Шум усилился, став невыносимым, а сверху обрушилась смертельная лавина, которая поглотила меня, словно я никогда и не существовала.
Словарь.
Мантикора — разумное создание с телом меатлисса, но с густой гривой, на спине пара перепончатых крыльев, а на конце хвоста имеется пушистая кисть, под которой скрывается ядовитое жало.
ГЛАВА 7
Я не хотела возвращаться — стать невесомой снежинкой, танцующей вальс под белоснежными облаками, вот что было моим единственным желанием. Слишком слабая и неподготовленная для игр высших. Что-то сдерживало меня и мешало уйти. Я ощущала свое тело как-то странно — и как все существующее, и как отдельную крупинку, независимую от внешнего мира. Где именно нахожусь? Не знаю… Мои руки белые, если не сказать больше — прозрачно-туманные. На запястье переливается маленькой искрой метка — она разгорается ярким оранжевым пламенем, причиняя боль, напоминая, что я еще жива. Пока. Если бы я только знала, как избавиться от этой досадной помехи, отделяющей меня от необратимого побега из мира живых, то непременно и незамедлительно избавилась бы от нее. Ничто более не имело значения. Дела и проблемы, которые казались важными, теперь растеряли былое величие и значимость. На мое прошлое словно накинули полог из белой тонкой паутины полузабвения. Не было ни горечи, ни страха от утраты возможности встретить очередной рассвет и свободно дышать. Более того, я готова была позволить отрубить себе руку, только бы поставить окончательную точку на своем жизненном пути. У меня не было желания что-то кому-то доказывать, бороться с заведомо более сильным противником или переживать за кого-то. Ничего не хочу. Отправила этот мысленный посыл в никуда. Отпустите меня… Татуировка нещадным пламенем пожирала мою руку, точно к ней приложили раскаленное железо. Откуда-то подул порывистый ветер и развеял все, как утренний туман…
Меня не покидало стойкое ощущение, что все тело было покрыто мелкими колючками — цепкими, острыми и причиняющими беспрерывную боль.
— Что ж ты делаешь, глупышка, — это были первые слова, которые я услышала после возвращения.
Мою голову поддерживали сильные руки, не давая погрузиться под воду. Находилась я в ванне, прямо в полупрозрачной тонкой сорочке, а вода напоминала кипяток. Чувствовала себя примерно так, будто со мной, как с любимой костью, вдоволь наигралась мантикора — руки отказывались повиноваться, а огонь жизни еле трепыхался в моем измученном теле. Огарок свечи, вот что я представляла собой на данный момент, еще не дотлевшая искра, но неизбежная данность угасания. Даже глаза не смогла полностью открыть, для этого потребуется слишком много жизненной силы, которой у меня просто нет. Меня пребольно потянули за волосы, сопроводив данное действие окриком:
— Не смей закрывать глаза! Ты обязана бороться!
«И когда успела задолжать?» — огрызок мысли нехотя, как бы сонливо промелькнул и угас. Возможно, это мое тело настолько заледенело, что вода лишь чудится нестерпимо обжигающей. Как если застудить руки зимой, а потом сразу опустить их в кадку с теплой водицей, которая и покажется жидким пламенем. Непослушными, точно они мне и не принадлежали, губами, еле прошептала:
— Ничего не хочу. Отпусти меня.
Вгляделась в пока еще зеленые глаза Дейрана — именно он не давал мне умереть — очи становились все ярче, все-таки в ярости он был неповторим! Да, девицы в очередь за ним выстраиваются, наверняка! Одной рукой он поддерживал меня, а другой опирался на бортик ванной. От края, на котором покоилась ладонь Темного, побежала вниз ледяная дорожка. Он поспешно убрал руку.
— Ты сильнее, чем думаешь! — прорычал мужчина, — живи, что бы ни случилось, иди вперед! Все происходящее не важно — важна только жизнь!
Слишком витиевато и мудрено для моего воспаленного сознания. Снова чуть прикрыла веки. Опять получила рывок за разметавшиеся волосы. Никак не отреагировала — скоро я покину этот мир, только бы не вздумал тащиться за мной на тот свет, а просто закопал где-нибудь. Можно даже в саду, много места мне не понадобится. Дейран длинно выругался, приложил ледяные ладони к моему слабо бьющемуся сердцу, вливая частицу своей силы. Попыталась сопротивляться, но это, наверняка, было смешно и нелепо. Где-то в груди словно шевельнулся клубок змей — скользких, холодных и беспрестанно ползающих. После этого ядовитые гады обернулись морозными кристаллами, заставляя меня резко вздохнуть, открыть очи и сесть. На поверхности воды плавали мелкие льдинки, Темный держался руками за края ванной, изучая меня бесконечностью тьмы, сочащейся сквозь его глаза. Происходящее мне крайне не нравилось, я ухватилась за белую гладкую поверхность рядом с его рукой и зло уставилась на него, как в пропасть прыгнула. Моя сорочка бесстыдно облепляла тело, но на этот факт мне было абсолютно наплевать. Я что, просила о чем-то невозможном?! Ясно выразила свое желание — отпустить меня — бирюзовоглазая все равно отправляла меня за Грань. Горло саднило, словно я проглотила мешок иголок еловника, но кое-как прохрипела:
— Я не просила спасать меня!
От моих пальцев вниз пробежала полоска инея. Он наклонился ближе ко мне и угрожающе рыкнул:
— Неужели ты настолько эгоистична, что позабыла о своей семье?!
Морозный узор пробежал по краю и плеснул вниз. Я не сдавалась и не собиралась рассыпаться в благодарностях, к тому же, была слегка раздражена от того, что Хайдарр даже не почувствовал мое угасание или не захотел помочь.