Все у пивного павильона было как в прошлый раз: пиво продавалось, за ним не давились, одиноко стоял небритый мужичонка в шляпе, а немного вдали от него — Академик, который тотчас подмигнул мне.
— Ну, что? Добавишь, сколько там надо? — спросил меня мужичок и достал свой заветный рубль. Я добавил, он сбегал, к нам присоединился Академик, и досада моя стала пропадать.
— Да… Сгорела дача, — сказал мужичок. — Как это ты вместе с ней не сгорел! Я удивляюсь…
— А как это случилось?
— Говорят, что в нее шаровая молния стукнулась. Потому как гореть начало с самого интересного места — с фронтона. Он хоть и крашеный, но попробуй-ка подожги его чем-нибудь…
— А что, гроза была?
— Потом началась… Да пожар бы потушили, если бы не одно интересное дело. Сам я не видел, рассказывают, что от других знаю. Вот когда соседи увидели, что фронтон горит, то сразу отбили замок и полезли на чердак, чтоб рушить фронтон вниз. А там, говорят, ящик с песком был. Стали из ящика песок на огонь кидать, и что ты думаешь? Тут песок сам собой подымается, и вылазит оттуда баба. Живая…
— Зомби… — сказал Академик.
— Да. Ну, конечно, все и посыпались с чердака. И сейчас еще некоторые сидят по домам и зубами от страха лязгают. Так и сгорела дача. Но это еще не все. Теперь по поселку ходит Матрос и собирает вещи, что народ вынес из пожара. Говорят, что некоторые сами обратно отнесли…
— А случайно не видели: папочка такая, из красной кожи…
— А ты сходи на пожарище. Там много чего валяется…
Я так и сделал, сходил на пожарище. Папочки я там не нашел, хотя вещей, и правда, валялось немало. Лежал там и подсвечник, с которым я когда-то обследовал дом. Не знаю для чего, но я прихватил этот подсвечник с собой. И вот с тех пор мне все кажется, что кто-то за мной наблюдает. Хотите, покажу? — спросил меня Евгений Павлович.
— Так вы его с собой везете?
— Да.
— Зачем?
— Сам не знаю… Ладно, скажу: для опыта. Если Матрос существует, он должен появиться.
— Зачем это вам?
— От скуки, наверное… Так показать?
— Не надо. Может, и в самом деле этот Матрос существует, но мне с ним встречаться неохота. Что это за станция? Интересно, сколько мы здесь будем стоять?
— Двадцать минут. Я здесь часто езжу. Вы не хотите выйти подышать?
— Нет, я, пожалуй, буду спать.
— Ну, а я схожу. Сумку возьму, чтобы она вас не смущала. Так вы поверили в Матроса? Плюньте, наврал я вам все.
И Евгений Павлович вышел. Я стал задремывать, как вдруг поезд тронулся и пошел. Я открыл глаза, моего попутчика в купе не было, часы мои показывали, что поезд тронулся раньше положенного на десять минут. Но он не успел набрать ход, как вздрогнул весь и резко остановился. Какой-то шум послышался за окном, по вагону побежали люди, громко что-то восклицая. Я оделся и тоже вышел из вагона. У четвертого вагона волновалась плотная кучка людей. Подойдя к ней, я услышал: «Насмерть… упал… нет, толкнули…» Рядом, согнувшись пополам, раскачивалась женщина, ее рвало. Я влез в кучку и протиснулся к центру ее. В центре лежал человек, вернее, половина его: в серых штанах и альпинистских башмаках. Вторая половина была растерта и разбрызгана под вагоном. У башмаков валялась знакомая мне сумка, видно было, что она совершенно пуста.
БОСОРКАНЬ
— Да ну ее к черту, эту политику! Давайте лучше анекдоты рассказывать. Или страшные истории… О! Давайте рассказывать страшные истории. Ведь с каждым из нас случалось что-нибудь этакое таинственное и необъяснимое. Случалось?
— Случалось… — согласились все.
— Отлично! Так давайте расскажем по очереди самые таинственные случаи из своей жизни. Кстати, может выясниться, что ничего таинственного в этих случаях нет. Будем рассказывать?
— Будем, — согласились все. И Максим Петрович согласился, и Стелла Даниловна, его жена, согласилась, и даже моя жена, дура, сделала то же самое, хотя что она там могла рассказать! Самый таинственный случай был с ней в прошлом году в Америке, когда она ездила туда на неделю от своего института. В одном супермаркете она увидела автомат, который выдавал колготки. Выдавал он колготки бесплатно, сделано это было для тех, у кого с этой частью туалета случилось несчастье при ходьбе по магазину. «Совершенно бесплатно!» — повторяла моя жена целый год, вконец ошарашенная необъяснимым фактом. Впрочем, здесь я отвлекся и пока отвлекался, Стелла Даниловна уже приготовилась рассказывать свою историю. Но у меня есть еще пауза, и она годится для необходимого объяснения: Стелла Даниловна — врач-нарколог, Максим Петрович — простой инженер, моя жена — дура, даже имени ее не хочу называть, сам я называюсь Иван Стеклянищев, ничего другого о себе, из скромности, говорить не буду. Мы дружим домами, ходим друг к другу в гости; сегодня гости они.