Фрей встал, как вкопанный:
— Ты сказал — повезло?
Он выдернул топор из петли на пояса и поднял его на уровень прищуренных глаз:
— Ты правда считаешь, что выжить, потеряв друзей и силы, это удача?
«Выжить — всегда удача», — невозмутимо парировало демоническое оружие.
Фрей горько усмехнулся:
— Получается, я счастливчик.
«Счастье и удача — не одно и то же, — вмешался в их диалог Вэйшэн, видимо, не желая чувствовать себя третьим лишним. — Для того, чтобы быть счастливым, удача вовсе не обязательна. Как и наоборот: тебе может везти всю жизнь, а счастливым ты так и не станешь».
— Только философии мне не хватало, — фыркнул Фрей.
«Ты — не счастливчик, — поддержал слова Вэйшэна Сишоу. — Но тебе везёт. В отличие от моего предыдущего хозяина».
— А с ним что было не так?
Демоническое оружие ответило лаконично:
«Всё».
«Содержательное объяснение», — серьёзно заметил Вэйшэн.
— Он был слаб, — пояснил топор таким тоном, будто это было самое тяжкое обвинение в мире. — Слабый характер. Слабый дух. Ему повезло лишь один раз — когда он меня нашёл. А мне не повезло».
— Почему?
«Потому что он не воин. До встречи с тобой он не сражался ни в одной битве, — презрительно выдал топор. — Только жертвы».
— Я думал, тебе плевать, откуда берётся кровь.
«Нет».
Демоническое оружие умолкло. Фрей хотел было продолжить расспросы, но решил сделать это после привала. Но наутро, слезая с очередной высокой ветки, он об этом уже не вспомнил.
Чем ближе Фрей подходил к окраине леса, тем больше становилось расстояние между деревьями. Щебетали птицы, яркое солнце освещало знакомые тропинки, и к полудню Фрей уже вышел к деревне.
Тут его благодушное настроение улетучилось. Фрей достал топор.
— Что ты там говорил о моей удаче?
Демоническое оружие промолчало. Зато заговорил Вэйшэн:
«Ну, по крайней мере, тебя здесь не было».
На месте, где всего несколько дней располагалась пышущая жизнью деревня, осталось лишь чёрное пепелище.
Глава 11
Выйдя из леса, Фрей осторожно двинулся вперёд. Топор из рук он не выпускал: было непонятно, кто именно уничтожил деревню, — хотя кое-какие мысли на этот счёт у Фрея и имелись, — и остался ли здесь кто-то из нападающих. Фрей предпочитал быть готовым к любому повороту.
Вместо того, чтобы сразу свернуть к кузнице, Фрей предпочёл обойти деревню по периметру. На месте немногочисленных домов чёрными пятнами выделялись обгорелые деревянные остовы. Сколько бы он не осматривал их вершины, ни одной целой крыши он так и не увидел, и торчащие вверх неровные куски покрытых копотью брёвен неприятно напомнили Фрею могильные обелиски.
Людей он не встретил. Причём ни живых, ни мёртвых, — сколько Фрей не искал, он не смог обнаружить ни одного обугленного тела. Это могло означать, что жители деревни успели покинуть деревню.
«Или что их отсюда увели», — озвучил Вэйшэн мрачные предположения Фрея.
Под ногами неприятно шелестели хлопья пепла, густым одеялом укрывающие улицы. Фрей повёл носом: запах гари практически исчез. Деревню сожгли больше суток назад.
— Я ушёл три дня назад, — посчитал Фрей.
Осенённый догадкой, он ускорился. Прошёл сквозь площадь, где совсем недавно погиб Шейн: от грубо сколоченных из дерева торговых лавочек не осталось ничего, кроме горстки обгорелых обломков. Не останавливаясь, Фрей двинулся дальше, уже понимая, что вскоре увидит.
Спустя пару минут он добрался до забора, окружающего дом и кузницу. Вернее, то, что от них уцелело.
Словно в насмешку над Фреем, враги оставили забор в нетронутом состоянии. Даже невысокая калитка была аккуратно закрыта. Только вот за ней…
— Ублюдки, — с ненавистью выдохнул Фрей. — Какие же вы всё-таки ублюдки.
Дом и кузница были уничтожены до основания. Не просто сожжены — кто-то взял на себя труд разрушить всё, до чего только смог дотянуться. Там, где Фрей жил и работал последние семнадцать лет, землю уродовали два чёрных пятна, по периметру которых располагались выложенные ровными рядами остывшие угли, — единственное, что напоминало о собственноручно построенном доме.
Могилы, расположенные в задней части двора, тоже пострадали. Камни покосились, словно по ним кто-то ударил, цветы, любовно высаженные над телами семьи Фрея, сгорели. Обугленная земля, разруха и пепел, — вот и всё, что встретило его на месте бывшего дома.
— Ублюдки, — повторил Фрей, сжав кулаки так, что костяшки побелели. — Кем бы вы ни были — вам не жить.
Он подошёл к могилам. Выровнял камни, отряхнул их от пепла. Затем, поразмыслив, достал из походного мешка рубашку и тщательно обтёр камни со всех сторон, старательно возвращая им ухоженный вид.