— Мальчишка, ты переоцениваешь свои знания! — взревел Крюков, тыча в меня пальцем. — Я тридцать лет в медицине! Тридцать лет! Я видел сотни таких случаев!
Старший лекарь из бригады заметно замешкался. Он посмотрел на Крюкова, затем на меня, потом на пациента. В его глазах читалась борьба.
С одной стороны — приказ магистра, авторитета, начальника. С другой — тень сомнения. Он не хотел идти против приказа, но ещё меньше ему хотелось убить пациента из-за постановки неверного диагноза.
— Магистр Крюков, но если это действительно магическое поражение… — осторожно начал он.
— Это НЕ магическое поражение! — заорал экзаменатор, теряя последние остатки самообладания.
Я почувствовал знакомый, неприятный холод в груди. Сосуд Смерти пульсировал, напоминая о ставках в этой игре. Если этот старый болван убьёт пациента своим упрямством, умру и я.
Нет. Не сегодня. Не из-за вшивого индюка с дипломом.
— Хорошо, — я сделал шаг в сторону, демонстративно освобождая проход. — Проведите ваш тест. Но сначала — диагностическое заклинание на выявление магических аномалий. Это стандартная процедура перед инвазивным вмешательством.
Крюков заколебался. Его лицо скривилось. Отказаться от базовой диагностики на глазах у целой бригады было бы грубейшим нарушением протокола. Ловушка захлопнулась.
— Ладно, — процедил он сквозь зубы. — Но это пустая трата времени. Проводите!
Молодой лекарь, тот самый, кто хотел меня оттолкнуть, с видимым облегчением убрал шприц и достал из чехла диагностический амулет.
Простенький артефакт в виде жезла был типичным образцом местного синтеза — хрустальная основа для фокусировки магии, но с вмонтированным цифровым дисплеем для точных показаний. На боку виднелась гравировка «МедТех» и серийный номер. Прогресс дошёл и до волшебных палочек.
Он провёл им над пациентом от головы до ног.
Жезл вспыхнул. Ярким, ядовито-фиолетовым светом — точно таким же, какой я видел своим некромантским зрением. Он залил всю секцию зловещим, пульсирующим сиянием, отбрасывая на белые ширмы уродливые тени.
— Магическое заражение, — выдохнул лекарь, отступая на шаг. — Уровень… уровень критический!
Крюков попятился, глядя на светящийся жезл как на ядовитую змею. Его лицо из багрового стало пепельно-серым.
— Это… это невозможно… Я не видел… — лепетал он.
— Вы видели только то, что хотели видеть, — сухо заметил я. — А теперь, если позволите, мне нужно закончить стабилизацию. Проклятье из пациента никуда не делось, просто я перевёл его в спящее состояние.
Но надолго этого не хватит.
Старший лекарь из бригады без колебаний кивнул, полностью игнорируя окаменевшего магистра.
— Что вам нужно? — деловито спросил он.
— Настойка лунного корня, серебряная пыль и оставить меня с пациентом наедине на один час, — ответил я. — Остальное я уже сделал.
Пока бригада выполняла мои указания, аккуратно готовя капельницу, Крюков стоял в стороне, прислонившись к ширме. Он выглядел так, будто постарел на десять лет за столь короткое время.
Карьера пошла под хвост, да, старик? Чуть не убил пациента на глазах у всех. И не простого пациента, а с редким магическим поражением. Такие ошибки в клинике уровня «Покрова» не прощают.
Час пролетел незаметно. Когда пациента, уже спокойно дышащего, увезли в палату интенсивной терапии, я почувствовал знакомое тепло.
Сосуд наполнялся, и я ощутил, как отступает леденящая пустота. Словно глоток воды после недели в пустыне. Или первый вдох после утопления. Семь процентов чистой благодарности за спасение от врачебной ошибки влились в обсидиановую чашу, на время заглушая голод проклятия.
Не так щедро, как от спасения графа, но ощутимо.
Спасение от неминуемой смерти из-за врачебной ошибки тоже считается? Интересно. Проклятие оказалось гибче и ироничнее, чем я думал.
Крюков подошёл ко мне. Он с трудом держал себя в руках, но в его глазах читалась смесь жгучей ненависти и… страха.
— Пирогов, — прошипел он, словно змея. — Не думай, что это сойдёт тебе с рук. Я выясню, кто ты такой и откуда знаешь то, чего знать не должен.
— Из учебников, — я пожал плечами, слегка усмехаясь. — Рекомендую почитать. Особенно главу о дифференциальной диагностике магических поражений. Помогает не убивать пациентов.
Он резко развернулся и почти бегом скрылся в коридоре, не сказав больше ни слова.
Нажил врага. Ну и ладно. В моей прошлой жизни враги исчислялись легионами. Один обиженный экзаменатор погоды не сделает.