Морг — это катастрофа. Но не конец.
Во-первых, в морг привозят не только давно умерших. Иногда поступают те, кто умер считанные минуты назад. Теоретически, я могу…
Нет, глупость. Воскрешение — даже самое простое — привлечёт слишком много внимания.
Во-вторых, патологоанатомы иногда консультируют по сложным случаям, помогая поставить диагноз живым. Если я проявлю себя как блестящий диагност, возможно, меня заметят и переведут… Слишком долго. У меня нет времени на «возможно».
В-третьих…
Я остановился посреди тротуара.
А что если…
Морг — это не только мёртвые. Это также место, куда приходят живые. Родственники для опознания. Следователи, расследующие подозрительные смерти. Другие врачи за консультациями. Студенты на практику. И если кто-то из них окажется при смерти… Если у кого-то из них случится сердечный приступ от горя, или на следователя нападёт преступник, или студент-недоучка отравится формалином…
Шансы малы. Но они есть.
План был рискованным, отчаянным. Но у меня не было выбора.
Сосуд внутри холодил душу, напоминая о тикающих часах. Я мысленно пересчитал: три процента в день уходит на поддержание этого тела. Значит, у меня есть пять дней. Максимум шесть, если я буду экономить силы и не двигаться.
Но лежать трупом в ожидании смерти — не мой стиль. Даже когда я БЫЛ трупом.
За это время я должен найти способ перевестись в другое отделение. Или найти умирающих среди живых посетителей морга. Или…
Проходя мимо клумбы у входа, я заметил дохлого воробья в кустах. Инстинктивно потянулся некромантской силой — и ничего. Пусто. Но где-то в глубине мелькнула искра отклика. Ещё рано. Но когда-нибудь…
Нужно было экономить каждую крупицу Живы, поэтому я направился к ближайшей станции метро. Спуск по гулкому эскалатору был похож на погружение в другой мир — мир шума, спешки и тысяч переплетающихся судеб.
Поезд прибыл с грохотом, двери с шипением разъехались, и я вошёл в вагон, стараясь занять место в углу, подальше от самых оживлённых групп. Стоять неподвижно было энергетически выгоднее.
К тому времени, как поезд доехал до моей станции, у меня в голове уже был готов предварительный план действий. Он был рискованным, отчаянным и имел мизерные шансы на успех, но это было лучше, чем пассивное ожидание конца. Я вышел из метро, чувствуя, как напряжение последних часов превращается в холодную, злую решимость.
Дом на Малой Бронной выглядел респектабельно — трёхэтажный особняк из тёмно-красного кирпича с изящными коваными балконами. Но знающий человек, тот, кто умел смотреть, а не просто видеть, сразу бы заметил признаки, выдающие истинных хозяев.
Тяжёлые, зачарованные на прочность решётки на окнах первого этажа. Тонкие руны защиты, вплетённые в узор чугунной ограды. И двух крепких молодцев у входа, которые лениво «вышли покурить», но их взгляды сканировали каждого прохожего, а под полами длинных пальто угадывались рукояти кое-чего посерьёзнее перочинных ножей.
Один из них — Гришка по прозвищу Костолом, которому я в прошлый раз вправлял раздробленную кисть, узнал меня и лениво кивнул:
— Лекарь вернулся. Проходи.
«Лекарь». Для них я просто полезный инструмент.
Человек, который штопает их людей после разборок, не задавая лишних вопросов. Это было взаимовыгодное сотрудничество. Они получали анонимную медицинскую помощь, я — крышу над головой и относительную безопасность.
Моя комната на втором этаже была обставлена просто, но качественно. Массивная дубовая кровать, которая не скрипела, тяжёлый письменный стол, вместительный шкаф, даже небольшой диван, обитый тёмно-зелёным бархатом.
Всё чистое, добротное, но абсолютно безликое — как в недорогой гостинице, где ещё не успел поселиться постоялец.
Единственное, что выдавало присутствие жильца — горы медицинских учебников. Они были повсюду: на столе, аккуратными стопками на полу, даже на широком подоконнике. «Анатомия человека», «Основы диагностической магии», «Патологическая физиология».
На столе, среди раскрытых книг, лежала визитка. Черный, как сама ночь, картон, тиснёные золотом буквы: «Павел Чернов». Для своих — Паша Чёрный Пёс. И короткая приписка от руки синими чернилами: «Только в экстренных случаях».
Глава клана собственноручно оставил визитку. Значит, ценит.
В прошлый раз я вытащил его племянника буквально с того света после неудачной стычки с конкурентами. Парень истёк бы кровью за пять минут, но я успел. Благодарность таких людей — вещь полезная, но опасная. Она всегда имеет свою цену.