— Справлюсь, — заверил я.
— Хорошо, — кивнул он после долгой паузы. Его взгляд был полон скепсиса и безысходности. — Валяйте, Пирогов. Но учтите, если будет скандал, я вас не прикрою. У меня просто не будет такой возможности. Вы останетесь один на один с гневом её мужа и злорадством Морозова.
— Не будет никакого скандала, — твердо произнес я.
Палата номер двенадцать больше напоминала не больничную комнату, а будуар какой-нибудь придворной дамы. Вычурная, почти безвкусная роскошь.
Картины с пасторальными сценами в кричащих золочёных рамах, неуместная хрустальная люстра под потолком, персидский ковёр, на котором можно было бы разместить небольшой операционный стол. Всё это создавало ощущение не больничной палаты, а дорогой, позолоченной клетки.
На огромной кровати с шёлковым балдахином лежала женщина.
Елизавета Золотова оказалась эффектной брюнеткой лет тридцати семи. Дорогой шёлковый пеньюар жемчужного цвета, крупные бриллианты в ушах, идеальный маникюр, стоимость которого, вероятно, превышала мою недельную зарплату.
— Вы новый врач? — она окинула меня оценивающим взглядом с головы до ног. — Где доктор Сомов?
— Доктор Сомов занят, — ответил я. — Я доктор Пирогов, и теперь я буду вести ваш случай.
— Пирогов? — она изящно прищурилась. — Не слышала такой фамилии среди врачей этой клиники. Я лечусь только у докторов с именем.
— Я новый сотрудник, — пояснил я.
— Понятно, — она картинно откинулась на гору подушек. — Ну что ж, можете идти. Когда освободится доктор Сомов, пусть придёт он.
— Боюсь, это невозможно, — спокойно сказал я. — Мне нужно взять у вас кровь для анализов.
Эффект был мгновенным. Она села прямо, её глаза расширились от ужаса, смешанного с негодованием.
— Кровь? Нет! — воскликнула она. — Я не позволю! Я боюсь игл! Я немедленно позвоню мужу! Требую другого врача!
Пятьсот лет назад такие дамы продавали душу за вечную молодость и власть. Теперь их главная трагедия — укол иглы. Но подход к таким не меняется. Им нужно не лечение, а внимание. И лесть.
Я остался совершенно спокоен. Не стал спорить или уговаривать. Вместо этого я достал из кармана халата стетоскоп и подошёл ближе к кровати.
— Позвольте мне для начала вас послушать, — дружелюбным тоном сказал я. — Никаких игл, обещаю. Просто стандартный осмотр.
Она настороженно следила за каждым моим движением, но позволила приложить холодную мембрану стетоскопа к своей груди. Пока я делал вид, что внимательно слушаю её сердце, я активировал некромантское зрение.
Потоки Живы в её теле показали то, что я и ожидал — никаких серьёзных проблем, только лёгкий дисбаланс, вызванный малоподвижным образом жизни и избытком сладкого.
— У вас прекрасное сердце, Елизавета, — сказал я, убирая стетоскоп. — Ритм ровный, чистый. Как у двадцатилетней девушки.
Комплимент сработал. Она чуть расслабилась, её плечи опустились.
— Правда? А доктор Сомов говорил, что у меня есть какие-то шумы.
— Возможно, он просто перестраховался. Но чтобы быть абсолютно уверенным, что всё в порядке, нужны анализы.
— Нет, — она снова напряглась. — Никаких игл!
Я сел на стул рядом с её кроватью, создавая атмосферу доверительной, неформальной беседы.
— Елизавета, — начал я и тут же поправился, — можно так? Расскажите, откуда этот страх? Это ведь не просто каприз.
Она удивилась. Видимо, другие врачи никогда не интересовались причинами её страха, предпочитая просто давить или уговаривать.
— В детстве… мне сделали неудачную прививку, — с паузами начал говорить она. — Медсестра долго не могла найти вену, было очень больно, много крови… С тех пор я не могу видеть иглы.
— Понимаю, — кивнул я сочувственно. — Детские травмы — самые стойкие. Но вы ведь уже не тот испуганный ребёнок, верно?
— Конечно, нет! — она гордо приподняла подбородок.
— Вы сильная, уверенная в себе женщина, которая управляет большим домом, прислугой, наверняка участвуете в делах мужа?
— Естественно! — её глаза блеснули. — Без меня бы он половину своих контрактов не заключил!
Отлично. Наживка проглочена. Апеллируем к самолюбию.
— Тогда неужели такая влиятельная, волевая особа позволит какому-то глупому детскому страху контролировать свою жизнь и мешать заботиться о своём здоровье? — задал я контрольный вопрос.
Она смотрела на меня с неподдельным интересом. Потом на её губах появилась лёгкая улыбка.