Людишки и их правила… Всегда забавно наблюдать за их уверенностью в собственной значимости.
Я не стал спорить. Вместо этого просто кивнул в сторону отъезжающего серого седана, на котором меня привезли.
— Я только что из клиники «Серебряный Крест». От графа Бестужева. Он сказал, что меня здесь будут ждать.
Имя графа подействовало как заклинание. Администратор замер и наконец поднял на меня глаза. В них промелькнуло сомнение, смешанное со страхом. Ослушаться приказа сверху — верный путь к увольнению.
— Одну минуту, — процедил он, прижимая палец к гарнитуре.
Он что-то тихо проговорил, слушая ответ. Затем выпучил глаза.
Он ещё раз посмотрел на меня, затем на свой планшет, где, видимо, появилось моё имя, подсвеченное красным.
— Прошу прощения, господин Пирогов, — его тон мгновенно сменился на подобострастный. — Произошла ошибка. Конечно, проходите. Вас уже ждут.
Он лично распахнул передо мной стеклянную дверь.
Вот так-то лучше!
Внутри было не менее впечатляюще. Огромный, залитый светом холл был забит людьми. Здесь собралась целая толпа молодых, амбициозных лекарей. Все одеты с иголочки, в глазах — смесь надежды и страха.
Я подошёл к ближайшему парню, который напоминал типичного задрота-отличника — очки в тонкой оправе, идеальный пробор, в руках медицинский планшет, на котором он что-то лихорадочно читал.
— Что здесь происходит? — спросил я, просто чтобы оценить обстановку.
Он оторвался от планшета и посмотрел на меня как на идиота, спустившегося с гор. А затем спросил:
— Ты серьёзно? Это же отбор в «Белый Покров»! Самая крутая клиника Москвы, если не всей страны! Все хотят испытать удачу. Говорят, главврач — настоящий зверюга, а испытания адские. Зато если пройдёшь — будешь лечить всю знать и зарабатывать столько, сколько твои родители за всю жизнь не видели.
Я кивнул, пропуская его тираду мимо ушей. Толпа. Конкуренция. Всё как всегда. Людишки готовы перегрызть друг другу глотки за место под солнцем.
И тут я услышал тихий, удивлённый возглас рядом с собой:
— Пирогов? Ты?
Я обернулся. На меня смотрела девушка. Симпатичная, с большими испуганными глазами. Она узнала меня. Точнее, не меня, а предыдущего владельца этого тела.
— Я думала, ты умер! — прошептала она. — Ты же…
Она резко приложила ладонь ко рту, оборвав себя на полуслове. В её глазах плескался настоящий шок.
Интересно. Значит, тот парень, в чьём теле я очнулся, не просто напился на выпускном. Кто-то действительно считал его мёртвым. И, судя по всему, не без оснований. Нужно будет присмотреться к этой девице повнимательнее.
Я не успел ничего ответить.
В холле внезапно погас свет. Толпа испуганно ахнула. На импровизированную сцену в центре зала упал одинокий луч прожектора. В круге света стоял высокий, внушительный мужчина.
Седая грива волос, идеально сидящий чёрный костюм вместо медицинского халата. В руке он держал элегантную трость с золотым набалдашником в виде змеи, обвившей посох.
Он поднёс ко рту микрофон, и его голос прогремел под высоким потолком, заставив многих вздрогнуть.
— Ну что, вы тут ещё живы? — он обвёл толпу тяжёлым, почти насмешливым взглядом. — Тогда мы начинаем! Сегодня пройдёт отбор для кандидатов, желающих работать в нашей клинике. И чтобы принять участие в сегодняшнем испытании, вы должны доказать, что ваши намерения чисты!
Так и знал, что где-то скрывается подвох. Где я и где чистые намерения⁈
Глава 2
Человек в черном костюме — главврач «Белого Покрова» — продолжал говорить, расхаживая по импровизированной сцене с грацией хищника, оценивающего стадо:
— Испытание простое. Сердце Милосердия — древний артефакт нашей клиники — покажет истинность ваших намерений. Чем искреннее ваше желание исцелять, тем ярче будет свечение. Те, кто покажет результат меньше локтя длиной, могут сразу идти домой.
Из-за кулис двое ассистентов вынесли постамент с артефактом. Это был не привычный мне магический кристалл, а… сердце. В прямом смысле этого слова.
Анатомически точная модель человеческого сердца размером с голову, выточенная из полупрозрачного красного камня. В глубине пульсировал тусклый свет, имитируя его биение.
Сердце Милосердия. Ну конечно. Могли бы ещё «Печень Сострадания» притащить. Хотя местные любят пафосные названия — взять хотя бы моё новое имя.
— Подходим по одному! — гаркнул главврач. — Фамилии называть не надо, артефакт сам всё покажет.