Решетов, поглаживая свою аккуратную бородку, важно кивнул.
— Согласен с молодым коллегой. Первоочередная задача — стабилизация гемодинамики и противошоковые мероприятия. Диагноз сепсиса действительно наиболее вероятен при такой неспецифической клинической картине.
Сепсис. Ну конечно.
Самый очевидный и самый ленивый диагноз в такой ситуации. Когда не знаешь, что происходит, — вали всё на сепсис и заливай пациента антибиотиками. Авось поможет. Дилетанты.
Я не спешил.
Медленно, подчёркнуто спокойно я подошёл к кушетке. Не к сердцу и лёгким — их уже проверили и ничего не нашли.
Меня интересовало другое. Я внимательно, сантиметр за сантиметром рассматривал её кожу, ногти, слизистые оболочки глаз. Взял её безвольную руку и поднёс ладонь к яркому свету диагностической лампы.
И тут я почувствовал движение. На грудь пациентки взгромоздилось что-то невидимое и костлявое.
Нюхль. Он забрался прямо на бедную женщину, встал на задние лапки и начал своё представление.
Сначала он уставился на неё своими зелёными огоньками-глазами с таким сосредоточением, словно хотел разглядеть все морщины на ее подбородке. Затем он нетерпеливо повернулся ко мне и отчаянно замахал когтистой лапкой, как бы говоря: «Ну что ты копаешься⁈ Давай уже!» Потом снова уставился на пациентку, а через секунду — опять на меня, снова размахивая лапами.
Он намекал на нечестную борьбу.
— Я понял твои намёки, — мысленно обратился я к фамильяру. — Хватит пытаться выстрелить в нее лучами из своих глаз. Ты же не носишь трусы поверх синих трико и красный плащ. Я не буду использовать некро-зрение. Это было бы нечестно. Да и слишком легко. Сегодня работаем только головой и глазами, как обычные люди.
Нюхль недовольно фыркнул, но слез с пациентки и устроился на подоконнике, продолжая сверлить меня укоризненным взглядом.
А я тем временем заметил кое-что интересное.
Цвет её кожи был странным. Не просто бледность от шока, не типичная «мраморность» при нарушении микроциркуляции. Это был грязноватый, почти бронзовый оттенок, особенно заметный на костяшках пальцев и в складках кожи на шее.
Любопытно. Очень любопытно.
— Что, Пирогов, не можешь определиться? — голос Волконского сочился ядом и триумфом. — Время-то идёт. А пациентка не становится здоровее от твоих медитаций над её ладошками.
— Терпение, Михаил. Я осматриваю пациента, а не выбираю мясо на рынке, — ответил я, не прекращая осмотр пациентки. — Здесь важна точность, а не скорость. Хотя вам, судя по всему, ближе второй подход.
Волконский захлебнулся воздухом, готовый взорваться, но Решетов бросил на него предупреждающий взгляд.
Я закончил осмотр.
Кусочки пазла начинали медленно складываться в моей голове, но общая картина была ещё неполной. Нужны были недостающие детали — результаты биохимии.
— Будем ждать результатов биохимии, — спокойно сказал я. — Без них любой диагноз — просто гадание на кофейной гуще.
— То есть ты не можешь поставить предварительный диагноз по клинической картине? — Волконский явно наслаждался моментом. — А ведь ещё вчера изображал из себя лучшего диагноста в этой больнице!
Решетов смотрел на нас с плохо скрываемым удовольствием, как на двух гладиаторов на арене. Ему явно нравилось это представление.
Что ж, пусть наслаждается. Первую кровь пролил Волконский. Но последний удар будет за мной.
Покинув смотровую, я направился к лестнице. Пациентка была без сознания, так что опросить её не представлялось возможным. Я был спокоен, что правила дуэли не будут нарушены.
Мне нужно было проветрить голову и спокойно обдумать то, что я увидел. Бронзовый оттенок кожи. Это была ключевая улика.
На лестничной площадке между вторым и третьим этажом, где обычно было пустынно, меня поджидал Фёдор. Мой друг выглядел взволнованным и слегка запыхавшимся, будто бежал за мной через всю клинику.
— Свят! Наконец-то! — он схватил меня за рукав. — Ты знаешь, что творится в больнице? Это же безумие!
— Если ты про нашу с Волконским дуэль, то да, я в курсе. Я же один из участников.
— Нет, ты не понимаешь! — Фёдор понизил голос до заговорщического шёпота. — Тут целый подпольный тотализатор организовали! Ставят все! От санитаров из морга до заведующих отделениями! Я с утра видел, как доктор Решетов ставил с вашим Сомовым! Только не знаю на кого.
Вот это новость. Впрочем, учитывая любовь местного населения к азартным играм и скуку больничной жизни, удивляться не стоило. Моя репутация против репутации Волконского. Это было шоу. И люди хотели хлеба и зрелищ.