— Успокойтесь, — я подошёл и, взяв её за плечи, усадил на диван. — Глубоко дышите. Что именно вы чувствуете?
— Боль… страх… — она закрыла глаза, её ресницы дрожали. — Он зовёт меня. Просит о помощи. Он в беде, Святослав, я это знаю!
— Всё будет хорошо, — успокоил я её, принеся стакан воды. Мой голос был тихим, ровным, профессиональным — голос врача, а не манипулятора. — Давайте поужинаем, а потом вам нужно будет лечь спать. Усталость только усиливает такие… ощущения. Утром, на свежую голову мы всё решим.
Ужин прошёл в напряжённой тишине.
Аглая почти не притронулась к еде, которую приготовил Костомар, то и дело вздрагивая от невидимых импульсов. Скелет сидел в углу и обеспокоенно наблюдал за ней, его пустые глазницы, казалось, были полны сочувствия.
Я же терпеливо ждал.
Лёгкое седативное средство на основе трав, которое я незаметно добавил в её вечерний чай, должно было скоро подействовать. Мне не нужна была её ночная истерика. Мне нужна была отдохнувшая, уязвимая и готовая к внушению девушка на утро.
Через час она крепко спала, свернувшись на раскладушке под пледом. Безмятежная. Уязвимая.
Идеально подготовленная для завтрашнего, решающего разговора, в котором я должен буду ломать её волю ради её же блага.
И, конечно же, моего.
— Я ем грунт? — с вопросительной интонацией произнёс Костомар, когда я, стоя посреди гостиной, закончил излагать ему план.
— Да, старый друг. Идём спасать главаря «Серых Волков», — подтвердил я, застёгивая тёмное пальто. — И постарайся не убивать никого. Нам не нужны трупы. Это привлечёт слишком много лишнего внимания и ненужных вопросов. Только нейтрализация.
— Я ем грунт, — обиженно ответил скелет. В его тоне отчётливо слышалось: «Милорд, вы сомневаетесь в моей деликатности и профессионализме?»
Костомар был не просто дворецким.
В прошлой жизни он был капитаном моей личной гвардии. Мастером бесшумного устранения, способным проникнуть в любую, даже самую охраняемую цитадель. Просить его не убивать — это как просить великого хирурга не резать.
Но таков был план. Да пребудет с нами Тьма!
Дом на Малой Бронной в два часа ночи казался мирно спящим. Тусклый свет фонарей едва пробивался во внутренний двор, создавая глубокие, удобные тени.
Но я знал, что это иллюзия. За этими тёмными окнами никогда не спят. Охрана «Чёрных Псов» всегда начеку.
Костомар шёл впереди.
Он скользил в тенях, двигаясь с бесшумной, нечеловеческой грацией, которой позавидовал бы лучший убийца в Империи.
Первый охранник, дремавший на стуле у арки, ведущей во двор, даже не успел вскрикнуть. Костлявая рука мягко, но неотвратимо легла ему на затылок, точно нажимая на сонный нерв у основания черепа.
Тело обмякло, и Костомар аккуратно, почти заботливо уложил его на землю.
Второй, патрулировавший периметр, оказался более бдительным. Он услышал шорох и попытался выхватить из-под куртки короткоствольный магический парализатор, но Костомар был быстрее молнии.
Короткий, выверенный удар ребром костяной ладони в кадык, чтобы прервать крик, второй — в солнечное сплетение, чтобы выбить дух. Раздался лишь глухой, влажный звук, как от удара по мешку с песком, и ещё один страж отправился в царство Морфея.
— Я ем грунт! — довольно прошептал скелет, отряхивая свои костяные руки.
Я спокойно прошёл мимо двух аккуратно уложенных тел, которые проснутся только утром с жуткой головной болью и полным непониманием того, что произошло. Спустился в уже знакомый подвал.
Алексей Ветров лежал на той же койке.
Только теперь он выглядел гораздо хуже. Свежие кровоподтёки на лице, неестественно вывернутое плечо, хриплое, сбитое дыхание — кто-то из «Псов» явно решил развлечься, отрабатывая на нём приёмы допроса.
Теперь я понимал, какую боль чувствовала Аглая.
— Кто здесь? — прохрипел он, щурясь в темноте, которую я разрезал тусклым светом магического огонька на кончике пальца.
— Тот, кто обещал подумать о вашей просьбе, — ответил я, доставая из карманов медицинские инструменты. — Лежите спокойно, сейчас будет немного больно, а потом станет легче.
Работал я быстро и профессионально.
Резкое, выверенное движение — и плечо со щелчком встало на место. Ветров сдавленно застонал, но тут же облегчённо выдохнул.
Тугая, но не мешающая дышать повязка из бинтов, которые я нашёл в саквояже, зафиксировала сломанные рёбра. Обработка ссадин антисептиком.
Потоки Живы откликнулись мгновенно, как только прошла первая, острая боль от моих манипуляций — ещё пятнадцать процентов в мою копилку.