Подчинить себе живого человека, сохранив при этом его тело, его разум, его личность, было невозможно. Это был фундаментальный закон магии. Душа живого всегда сопротивлялась некромантскому контролю, сгорая в процессе, но не покоряясь.
Но моё проклятье, моя вынужденная, противоестественная связь с Живой, очевидно, изменила сами правила игры.
Целительная энергия, которую я вливал в него, стала своего рода «троянским конём». Она усыпила бдительность его души, позволила моим тёмным «швам» проникнуть внутрь и не быть отторгнутыми.
Я получил новую, чудовищную в своём потенциале силу — способность подавлять чужую волю, не убивая и даже не калеча носителя.
Этическая сторона вопроса была… сложной. И важной для меня.
Поднимать мертвецов — одно дело, им, по большому счёту, уже всё равно. Их души давно покинули этот мир, остались лишь пустые оболочки, глина для работы. Но порабощать живых, превращать их в послушных марионеток, сохраняя при этом иллюзию их собственной воли… Это было против моих принципов.
С другой стороны — какой инструмент!
Свиридов сейчас — человек, которому можно доверять. Абсолютно.
Который не предаст, не продаст, не усомнится, не подведёт. Мои глаза, уши и руки в этом мире, где я был так одинок. Мой первый верный солдат. Пускай он получился случайно. И в будущем неизвестно, буду ли я ещё производить таких. Сейчас он у меня был.
Теперь понятно, почему не было благодарности с его стороны. Он теперь навсегда привязан ко мне.
Я смотрел на Свиридова, который покорно лежал в своей кровати, и холодный расчёт Архилича вытеснил все ненужные рефлексии.
Пока я буду просто наблюдать. Изучать этот феномен. Понять его границы, его слабости, его побочные эффекты. И использовать только в самом крайнем случае.
В конце концов, я врач. А не работорговец.
От размышлений о новообретённой власти и её потенциале пришлось отвлечься.
В этом мире, помимо великих открытий, существовала и рутина. У меня были другие, более приземлённые дела — например, телефон Кирилла Красникова, того самого парня из приёмного покоя, который всё ещё лежал в коме и которого я спас пару дней назад.
Телефон, который мой верный Нюхль добыл для меня почти неделю назад из сейфа главной медсестры, так и не был взломан, хотя я регулярно напоминал о нём айтишнику.
Пришло время нанести личный визит.
Подвальный кабинет IT-отдела встретил меня привычным запахом горелого пластика, канифоли и дешёвого, но крепкого кофе.
Местный компьютерный гений, тощий парень лет двадцати пяти с толстыми линзами очков и вечно взъерошенными волосами, сидел, сгорбившись, над вскрытым системным блоком, напоминая хирурга, проводящего сложную операцию на мозге.
Вокруг него на столах, полках и даже на полу громоздились горы разобранных компьютеров, мотки проводов, платы и прочая техническая требуха.
— Гена, — окликнул я его. — Как продвигается мой заказ? Телефон пациента Красникова.
Айтишник вздрогнул, как от удара током, и, выронив паяльник, резко обернулся. На его лице отразилась чистая, незамутнённая паника.
— Ой, доктор Пирогов! Здравствуйте! Я… э… столько дел навалилось, вы не представляете…
— Ты забыл? — мой голос был спокойным, почти дружелюбным, но я вложил в него ровно столько холода, чтобы он почувствовал угрозу.
— Не то чтобы совсем забыл! — замахал он руками. — Просто… приоритеты, вы же понимаете? Главврач Морозов требовал срочные отчёты по расходу магических кристаллов, потом главный сервер бухгалтерии полетел…
Я медленно подошёл к его столу и положил руку ему на плечо. Через кончики пальцев я пустил в него микроскопическую толику моей родной, некромантской энергии.
Совсем чуть-чуть. Как щепотку яда в бокал с вином. Ледяной холод мгновенно просочился сквозь тонкую ткань его рубашки.
— Гена, — произнёс я тихо, почти ласково, но от этого тона у него, кажется, волосы на затылке встали дыбом. — Послушай меня очень, очень внимательно. В этом телефоне, возможно, единственная ниточка к семье парня, который лежит у нас в коме. Его родные, скорее всего, не знают, где он. Может быть, уже похоронили пустое место на кладбище. И если ты к вечеру не взломаешь этот проклятый телефон и не дашь мне список его последних звонков, я лично прослежу, чтобы твой «синдром компьютерной шеи», на который ты постоянно жалуешься, перешёл в стадию полного, необратимого паралича. А если справишься, то больше никаких жалоб на шею у тебя до конца жизни не будет. Ты меня понял?