Она способна подавлять волю. Это одна из причин запрета. Но не самая весомая. И если не делать всего того, что есть в этом списке, то никто не заподозрит неладного.
Костомар и Нюхль молчали. Но я чувствовал их понимание. Они не просто слуги. Они — часть меня, они ощущают мои амбиции, мой растущий потенциал. И они готовы.
Ночь прошла без происшествий.
Утром палата интенсивной терапии выглядела как рекламный проспект клиники «Белый Покров». Солнечный свет заливал комнату, на тумбочке стояли свежие цветы, а сама пациентка, Ольга Полякова, бодро обсуждала что-то с медсестрой.
Иллюзия полного выздоровления была безупречной.
— Святослав! — она заметила меня и искренне обрадовалась. — Спасибо тебе огромное! Я чувствую себя намного, намного лучше!
Она улыбалась. Люди — мастера самообмана. Они цепляются за малейшее улучшение, принимая передышку за победу.
— Рад это слышать, — кивнул я, подходя к кровати и попутно активируя некромантское зрение.
Картина, открывшаяся мне, была далека от идиллической.
Тёмная сущность никуда не исчезла. Она сжалась до плотного узла размером с грецкий орех, мигрировала из брюшной полости вверх и теперь притаилась, идеально мимикрируя под ткани перикарда — сердечной сумки.
Она учится. Экономит энергию. И готовится к решающему удару.
— Как себя чувствуешь сегодня? — спросил я, беря её руку для проверки пульса. Ровный, спокойный.
— В целом хорошо, правда, — она слегка нахмурилась. — Только… странное ощущение в груди. Будто что-то сжимает изнутри. Не больно, просто… неприятно.
— Давай послушаем, — сказал я, доставая стетоскоп.
Её жалоба была не просто симптомом.
Для меня это было подтверждением данных разведки. Я приложил холодную мембрану стетоскопа к её коже. Слушал не столько её сердце, сколько «его». Паразит обвивал сердечную мышцу как удав, ещё не сжимая, но уже занимая позицию для атаки. Я чувствовал его пассивное, выжидающее напряжение.
В этот момент дверь в палату тихо открылась, и вошёл Пётр. Сегодня он выглядел спокойнее, чем вчера — очевидное улучшение состояния сестры сняло с него часть паники.
— Ну-ну, посмотрите на нашу больную, — с деланной бодростью сказал он, подходя к кровати. — Решила дать медсёстрам отдохнуть и уже принимаешь посетителей?
Ольга слабо, но искренне улыбнулась ему.
— Кто-то же должен заниматься настоящей медициной, пока ты заговариваешь людям зубы, братец.
Они обменивались любезностями, брат и сестра, двойняшки, два врача в одной клинике. Обычная семейная сцена.
Но я, глядя на них через Ольгу, видел совершенно иную картину. Паразит, потревоженный моим пристальным вниманием и притоком чужой энергии в комнату, начал медленно, почти неощутимо сжимать свои невидимые кольца.
— Очень смешно, — парировал Пётр. — Зато мои пациенты от меня уходят с голливудской улыбкой, а не с…
Он осёкся, поняв, что шутка может прозвучать неуместно.
Ольга искренне, заразительно рассмеялась, и этот смех оборвался на полуслове, сменившись коротким, судорожным вздохом.
Улыбка сползла с её лица, словно её стёрли. Глаза расширились от внезапного, животного ужаса. Её рука метнулась к груди, пальцы вцепились в больничную рубашку так, что побелели костяшки.
— Ай! — её голос превратился в сдавленный хрип. — Жжёт! Больно!
Она согнулась, левая рука безвольно повисла вдоль тела — классический признак сердечного приступа.
— Сестра! — крик Петра был полон ужаса, но лишён всякого смысла. Он бросился к ней, просто стоя рядом и не зная, что делать.
Я оттолкнул его в сторону — не грубо, а эффективно, как убирают препятствие с пути. Эмоции — роскошь, которую мы не могли себе позволить.
Мои руки уже разворачивали портативный ЭКГ, быстро прикрепляя электроды к её груди, рукам и ногам. Мне нужны были данные. Нужно было понять тактику врага.
На экране побежала кривая. Пётр, заглянувший мне через плечо, ахнул.
— Ого… Глубокие патологические зубцы Q… Элевация сегмента ST… Доктор, это же… — Ольга осознала страшное. Она не могла даже выговорить этого слова.
— Обширный передний инфаркт миокарда, — закончил я за неё ледяным тоном. Картина была настолько классической, что её можно было печатать в учебниках по кардиологии.
Палата мгновенно наполнилась людьми и суетой.
Медсестра уже кричала в селектор, вызывая кардиологическую бригаду. Пётр что-то лепетал про то, что всё было хорошо минуту назад.
Они видели инфаркт.
Я видел гениальную имитацию. Моё некро-зрение показывало, что её коронарные артерии были чисты. Но паразит, эта тварь, не просто высасывал жизнь.