Когда палата опустела, я запер дверь. Задёрнул плотные шторы, погружая комнату в полумрак. Выключил пищащие мониторы, оставив лишь тусклый свет ночника.
Современная медицина была шумом, набором косвенных данных. Чтобы выследить и убить тварь, сотканную из чистой магии, мне нужна была тишина. И концентрация.
Я только успел положить руки Ольге на лоб, чтобы начать тонкую настройку её энергетических полей, как дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о стену.
— Что здесь происходит⁈ — Сомов ворвался в палату, его лицо было искажено гневом. — Почему аппаратура выключена? Пирогов, вы в своём уме⁈ Вы оставили пациентку без наблюдения!
— Экспериментальное лечение требует особых условий, — ответил я спокойно, не убирая рук и не поворачиваясь к нему.
— Я не давал разрешения на эксперименты! — отрезал Сомов, подходя ближе. — Мельников доложил мне о ваших… фокусах. Я хочу знать, что вы задумали на самом деле.
— Она проклята, Пётр Александрович, — сказал я, наконец обернувшись и глядя ему прямо в глаза. — И я могу её вылечить.
— Проклята? — Сомов моргнул. Вся его начальственная ярость на мгновение уступила место чистому, профессиональному недоумению. — Вы серьёзно?
Интересно. В существование проклятия он поверил сразу. А в мою способность его вылечить — нет. Логика местных магов-медиков продолжает меня поражать.
— Хотите доказательств? — предложил я, видя, как в его глазах борются скепсис и любопытство. — Я не буду вам рассказывать. Я вам покажу. Загоню паразита в угол. И вы сами почувствуете, как он питается энергией.
Сомов на мгновение задумался, бросил взгляд на Ольгу, потом снова на меня. Амбиции и жажда знаний победили осторожность.
— Показывайте, — кивнул он.
Я снова повернулся к Ольге. Активировал некромантское зрение.
Моя воля стала пастушьей собакой, а рассеянные споры паразита — напуганным стадом овец. Я начал сгонять их, направляя потоки тёмной энергии, создавая невидимые барьеры.
Тварь сопротивлялась, пыталась снова рассредоточиться, но под моим давлением начала сбиваться в единый, пульсирующий сгусток. Я гнал её вниз, подальше от сердца, в район печени.
— Быстрее, щупайте! — скомандовал я Сомову, не оборачиваясь. — Своей Живой, по моему каналу!
Ольга вдруг нервно хихикнула. Побочный эффект от высокой концентрации чужеродной энергии в одной точке.
Я почувствовал, как Сомов неуверенно протянул свой энергетический щуп — тонкий, как игла, поток его собственной Живы. Он коснулся моего энергетического поля, и я пропустил его дальше, направляя, как опытный хирург направляет руку стажёра.
— Так… иду по вашему каналу… вижу искажённую структуру тканей… чувствую… О! — он резко отшатнулся, обрывая контакт, словно коснулся раскалённого металла. — Вот же он! Я его чую! Он действительно… он ест энергию! Высасывает! Никогда такого не видел!
Он смотрел на меня с благоговейным ужасом. Карьерный расчёт, скепсис, гнев — всё исчезло. Остался только шок учёного, столкнувшегося с невозможным.
Маги-лекари лечат Живой, а в фундаментальных законах самой магии не смыслят ни черта. Эх, коллеги. Далеко же отстаёт развитие магии в этом мире от моего предыдущего.
— Ну вы даете, Пирогов! — воскликнул Сомов, его глаза горели смесью научного восторга и амбиций. — Как вы это делаете? Эта методика… она может изменить всё! Меня такому в академии не учили! Я даю вам полное разрешение на любое лечение!
Его научный скепсис испарился, сменившись восторгом неофита. Предсказуемо, но полезно. Мощный источник Живы теперь полностью кооперативный. Этого я и добивался. Он должен был заинтересоваться и начать работать со мной.
— Вы будете ассистировать, — предупредил я. Мой тон был не предложением, а инструкцией. — Подпитывать меня энергией и делать всё, что я скажу, без вопросов и промедления. Согласны?
— Конечно! Абсолютно! — с готовностью кивнул он. Наживка была проглочена без остатка. Исследовательский интерес победил старого, опытного врача.
Я мысленно оценил ресурсы.
Тридцать пять процентов в моём Сосуде — этого было опасно мало для полноценного ритуала изгнания. Но с Сомовым в качестве внешней батареи и Нюхлем, который притаился в моём кармане, как маленький энергетический аккумулятор, шансы были приемлемыми.
Я вышел в коридор, где Пётр и Варвара ждали с напряжёнными лицами.
— Стойте у двери, — приказал я. — Никого не пускать. Ни медсестёр, ни других врачей. Даже если придёт сам Морозов. Что бы вы ни услышали отсюда — крики, грохот, что угодно — не входить. Понятно?