— Паразит выбрал крайности, — сказал я вслух, формулируя свои мысли для аудитории, которая смотрела на меня с затаённым дыханием. — Ольга — ментально слабейшая из вашей четвёрки. Чувствительная, эмоциональная, открытая. Идеальная первичная цель для сущности, питающейся эмоциями и жизненной силой.
— А Николай? — тихо спросила Варвара.
— Сильнейший. Лидер, доминант, альфа, — я покачал головой, будто объяснял очевидные вещи студентам. — Классическая тактика Душегуба — захватить самого слабого для питания и самого сильного для контроля. Чтобы через него управлять остальной «стаей». А середнячков, — я бросил короткий взгляд на Петра и Варвару, — оставить в покое, чтобы не распылять силы.
— Ты… ты говоришь об этом так, словно знаешь из личного опыта, — заметил Пётр, и в его голосе прозвучали нотки подозрения.
— Читал в старых фолиантах, — соврал я, не моргнув глазом. — В библиотеке клиники есть закрытый раздел, посвящённый паранормальной медицине. Весьма поучительное чтение.
Они поверили. Или, по крайней мере, сделали вид. Правда была слишком сложной для их понимания. Но для меня всё было ясно. Дело не в проклятии как таковом. Дело в том, кто его наслал. И зачем.
— Нужно найти Николая, — решение пришло мгновенно, холодное и абсолютное, как хирургический вердикт. — И как можно быстрее.
— Зачем? — Пётр выглядел растерянным, его мозг не успевал за скачками моего анализа. — Ты же… ты её вылечил.
— Я не вылечил её. Я провёл ампутацию, — поправил я, указывая на шею Ольги. На её бледной коже проступила тончайшая, почти невидимая сеть тёмных прожилок у основания шеи, похожая на засыпающий мицелий. — Видишь? Корневая система ещё жива. Я отсёк ту часть, что была в ней, от основного «тела». Через несколько часов эта дрянь начнёт регенерировать. А в Николае сейчас вторая половина этой сущности, и она наверняка уже поняла, что её близнец под угрозой.
Сомов, всё это время молча и напряжённо переваривавший информацию, решительно шагнул вперёд. Шок в его глазах сменился деловой решимостью. Он понял ставки и потенциальную научную славу.
— Берите мою подпись на разрешении на выезд, — сказал он деловито, доставая из кармана ручку и блокнот с бланками разрешений. — Три отсутствующих ординатора в середине рабочего дня — это плохо, но не критично. Спасение пациента на дому по экстренному вызову — это уважительная причина.
— Вы прикроете наше отсутствие? — уточнила Варвара, в её голосе прозвучала нотка удивления.
— Разумеется, — Сомов поправил очки, его взгляд был острым и цепким. — Но с одним условием. Если получится, привезите этого Николая сюда. В клинику. Я хочу своими глазами увидеть полное изгнание этой сущности.
Это было не просто любопытство. Это жажда знаний, которую я видел у многих учёных. Желание препарировать чудо, разложить его на составляющие и вписать в учебники под своим именем. Похвальное стремление.
— Договорились, — кивнул я.
Команда была сформирована. План — утверждён. Охота переходит в активную фазу.
Мы едва успели выйти в коридор, как буквально уперлись в массивную фигуру главврача Морозова. Он не шёл — он стоял, заложив руки за спину, и ждал. Его обычно невозмутимое лицо было искажено холодным, сдержанным гневом.
— Куда это вы все собрались в разгар рабочего дня? — его голос не гремел, но от его ледяного тона, казалось, воздух в коридоре стал на несколько градусов холоднее. — Что за цирк вы устроили в палате интенсивной терапии? Почему вся аппаратура выведена из строя?
— Экстренная ситуация с пациенткой, Александр Борисович, — начал было я, но Морозов одним резким движением руки прервал меня.
— Экстренная? — он сделал шаг вперёд, и Пётр с Варварой инстинктивно попятились. — Судя по паническим докладам медсестёр, вы устроили там какой-то шабаш! Крики, вспышки света, выведенная из строя электроника! Это клиника, Пирогов, а не площадка для ваших сомнительных фокусов!
В этот момент из палаты, спокойный как удав после сытного обеда, вышел Сомов. Он аккуратно прикрыл за собой дверь, встал рядом со мной и посмотрел на Морозова поверх очков.
— Александр Борисович, это была моя ответственность, — произнёс он ровным, почти скучающим тоном. — Я лично санкционировал проведение экспериментальной процедуры.
— Экспериментальной? — Морозов побагровел. — Без моего ведома? В моей клинике?
— С разрешения этического комитета и согласно внутреннему протоколу, — парировал Сомов, не меняя тона. — Протокол номер восемьдесят четыре дробь семнадцать. «О применении альтернативных энергетических методик при неэффективности стандартной терапии». Всё строго по инструкции.