Ещё двое ординаторов о чём-то тихо шептались. Варвара, сохраняя внешнее спокойствие, пристроилась у окна, но я видел, как напряжены её плечи.
Дверь открылась точно в назначенное время — ни секундой раньше, ни секундой позже.
Вошёл новый заведующий.
Фёдор Андреевич Рудаков выглядел как хитрый лис, который по какой-то прихоти судьбы надел докторский халат. Рыжеватые, с проседью волосы были аккуратно зачёсаны назад, открывая высокий лоб.
Острый нос, тонкие, плотно сжатые губы и пронзительные серые глаза, которые не просто смотрели, а сканировали, каталогизировали, оценивали. Это был не врач. Это был разведчик в медицинской униформе.
— Коллеги! — он расплылся в улыбке, которая не дошла до глаз. — Рад познакомиться!
Его взгляд быстро скользнул по присутствующим, не задерживаясь ни на ком, и нашёл меня. Он не просто остановился. Он заякорился.
— Вы, должно быть, знаменитый доктор Пирогов? — спросил он, не переставая улыбаться.
Слово «знаменитый» он произнёс с особым, едва уловимым нажимом.
— Наслышан, наслышан, — продолжил он, не дожидаясь моего ответа. — Спаситель графа Ливенталя, победитель главврачей, гроза невинных девушек!
Он знает. Слишком много знает. Эта информация не из больничных сплетен. Она из личного доклада графа.
Бестужев не просто благодарен. Он насторожен. И Рудаков — его инструмент. Скальпель, посланный выяснить, кто я — лекарство или опухоль.
— Просто делаю свою работу, — ответил я нейтрально. Первое правило игры с провокатором: никогда не показывать, что его уколы достигли цели.
— О, не скромничайте! — Рудаков картинно всплеснул руками. — Кстати, коллеги, чтобы не откладывать в долгий ящик, сегодня вечером устраиваю небольшое «проставлялово» — тортик, чаёк, знакомство в неформальной обстановке. В семь часов в столовой. Жду всех!
Классический приём. Снизить бдительность, понаблюдать за неформальным общением, выявить связи и слабые места. Он не знакомится. Он проводит рекогносцировку.
Варвара, подошедшая ко мне и стоявшая теперь рядом, наклонилась ко мне и прошептала:
— Не нравится он мне. Скользкий какой-то.
Она употребила слово «скользкий». Я бы выбрал «ядовитый». Хищник, который улыбается, прежде чем укусить.
Я молча наблюдал, как Рудаков, закончив свою приветственную речь, продолжает буравить меня своим пронзительным взглядом.
В его глазах не было враждебности. Только холодный, аналитический интерес. Интерес исследователя к новому, потенциально опасному виду. Нужно быть с ним аккуратнее.
Загородный гольф-клуб «Серебряные Соколы».
Граф Бестужев медленно примерился к лунке, слегка согнув колени. Его взгляд был холоден и сфокусирован, как у снайпера перед выстрелом. Короткий, выверенный взмах инкрустированной серебром клюшки. Белый мячик, сорвавшись с травы, описал в чистом утреннем воздухе идеальную дугу и мягко приземлился в паре метров от лунки.
— Отличный удар, Алексей Петрович, — одобрительно хмыкнул его партнёр, князь Дмитрий Иванович Хуторецкий, грузный мужчина с пышными усами и живыми, проницательными глазами. — Как всегда, точен и расчётлив.
— В гольфе, как и в политике, Дмитрий Иванович, главное — правильно рассчитать траекторию, — философски заметил Бестужев, передавая клюшку своему помощнику.
Хуторецкий подошёл к своему мячу, прицелился, но его удар получился слишком резким. Мяч ушёл левее цели.
— Чёрт! — выругался князь. — Кстати, о политике. Как продвигается наш план по медицинской сфере?
— Превосходно, — Бестужев невозмутимо наблюдал за игрой партнёра. — После превосходного устранения Морозова клиника «Белый Покров», а вместе с ней и весь элитный сектор здравоохранения полностью под моим контролем.
— Слышал, это было эффектно, — Хуторецкий подошёл к мячу для следующего удара. — Говорят, его взяли с поличным — как мелкого сутенёра в каком-то грязном подвале. Как вам удалось так ловко убрать старого, хитрого пса? Он столько лет сидел на финансовых потоках и казался непотопляемым.
— Благодаря одному весьма неоднозначному человеку, — загадочно улыбнулся Бестужев. — Молодой доктор, который, словно по воле провидения, оказался в нужное время в нужном месте. Он, можно сказать, стал тем скальпелем, который позволил вскрыть этот застарелый гнойник.
— Полезный человек? — Хуторецкий прищурился, оценивая информацию.
— Весьма. Но требует присмотра, — граф сделал лёгкий, точный удар, и его мяч со стуком упал в лунку. — Слишком умён и эффективен для простого врача. Я уже приставил к нему своего человека для наблюдения.