— Едем со мной на базу Ливенталей. Может понадобиться твоя помощь.
«Может понадобиться» — это было сильным преуменьшением. Если Ярк, закалённый ветеран, описывает ситуацию словом «хуже», то иметь при себе несокрушимого двухметрового скелета — это не опция, а необходимость.
Я не знал, во что ввязываюсь. А значит, беру с собой свою тяжёлую артиллерию.
— Я ем грунт! — радостно воскликнул Костомар. Старый солдат пробудился.
Домашнее хозяйство — плохая клетка для духа капитана гвардии, даже если от этого духа остались одни кости. Он был рождён для битв, а не для варки борща.
Он был рад.
Хорошо. Мотивированный инструмент — эффективный инструмент.
— Но сначала надень свой уличный костюм. Полный комплект. Мы не можем просто явиться туда со скелетом на поводке, — приказал я.
Величайшая проблема в этом новом мире — не тёмная магия или древние проклятья. А банальная логистика. Как замаскировать слугу, который не ест, не дышит и имеет свойство неприятно поскрипывать на поворотах? Абсурд.
Костомар исчез в своих пенатах — бывшей кладовке, которую я выделил ему под личное пространство. Через минуту из-за двери раздался приглушённый грохот, звук упавшего металлического ведра, а затем — серия низких, скрежещущих звуков, которые можно было описать только как возмущённое, костяное ворчание.
Наконец, он вышел. И я не сдержал смеха.
На Костомаре была длинная чёрная паранджа, которую я наобум купил в том магазинчике специально для таких вот случаев.
Плотная ткань полностью скрывала его от макушки до костяных лодыжек, оставляя только узкую щель для пустых глазниц. Но это было ещё не всё.
Сверху на это великолепие была водружена широкополая дамская шляпа с густой, траурной вуалью — реликвия, оставшаяся от прежней, очевидно, более модной хозяйки квартиры.
Мой бывший капитан гвардии. Ветеран Костяных Войн, переживший Осаду Серебряной Цитадели. Воин, лично сражавший архангелов.
Теперь он был одет как скорбящая вдова из дешёвой мелодрамы. Вся абсурдность моего нового существования иногда была ошеломительнее любого древнего проклятья.
— Я ем грунт! — возмущённо воскликнул Костомар из-под вуали, явно недовольный моей реакцией. Звук был приглушённым, но полным оскорблённого достоинства.
— Что ты? Отлично выглядишь! — я с трудом подавил новый приступ смеха. — Ты не похож на скелета. Ты похож на… очень высокую, очень загадочную и, возможно, очень благочестивую женщину. Никто не задаст лишних вопросов. Гениально. Теперь постарайся идти с большей грацией. Меньше маршировать, а то словно идёшь на штурм вражеской столицы.
— Я ем грунт! Я ем грунт! — он замахал костяными руками в жесте чистого негодования, едва не уронив нелепую шляпу.
— Неужели обязательно выглядеть как женщина? — перевёл я его возмущение. — Ну а что я могу поделать? У тебя же нет плоти. Либо так, либо мне придётся заворачивать тебя в ковёр и таскать с собой как багаж. Выбирай.
— Я ем грунт, — проворчал он, с отвращением поправляя складки паранджи.
— Это бьёт по твоему самолюбию воина, но ты должен уметь смиряться с любой ситуацией, — догадался я. — Костомар, ты же понимаешь — это временная мера. Вот прокачаем твои способности до уровня полноценных иллюзий, научишься создавать видимость человеческой плоти — тогда и поговорим о мужском достоинстве. А пока — работаем с тем, что есть.
Нюхль выбрал этот самый момент, чтобы материализоваться на моём плече.
Костяная ящерица окинула своим взглядом наряженного Костомара и издала серию сухих, острых, щёлкающих звуков. Что на его языке могло означать только одно — гомерический хохот.
— Я ем грунт! — обиженно буркнул скелет и попытался метко бросить в ящерицу пуговицу, но та с лёгкостью, присущей пресмыкающемуся, увернулась.
— Хватит, оба! — повысил голос я. Шум в квартире мне был сейчас не нужен. — Нюхль, прекрати. Костомар, смирись. Это лучшее, что у нас есть. По крайней мере, никто не закричит «скелет!» и не вызовет магическую полицию.
Чёрный бронированный автомобиль без опознавательных знаков ждал у самого подъезда. Не просто машина, а скорее катафалк для тех, кто ещё не успел умереть.
Водитель — молчаливый детина с квадратной челюстью и старым шрамом через бровь — только кивнул, открывая заднюю дверцу.
— Добрый вечер, — поздоровался я.
— Простите, но уже ночь, — на удивление учтиво сказал он. — Доброй не назовёшь, раз пришлось вас будить.
Мы с Костомаром устроились на заднем сиденье.
Толстая, пахнущая кожей обивка протестующе скрипнула под его весом. Мой капитан гвардии старательно поправлял паранджу, пытаясь сидеть грациозно, насколько это вообще возможно для двухметрового скелета в женской одежде.