Призрак был уже в полуметре от меня. Я чувствовал исходящий от него могильный холод, от которого на коже выступил иней.
— Да будет дух связан! Через кристалл я связываю тебя! — произнёс я формулу. Мой голос был спокойным.
Кристалл в моей руке вспыхнул ослепительно ярко.
Из него вырвалась целая сеть серебристо-голубых нитей, невидимых обычному глазу, но пылающих в моём некромантском зрении.
Они не были физическими верёвками. Это были цепи чистой воли, которые, как лассо, обвили эфирные конечности призрака, его торс и шею и дёрнули назад.
Призрак остановился так резко, словно врезался в невидимую стену.
Его руки замерли в воздухе так близко, что я мог разглядеть на их кончиках слабые, призрачные царапины — следы прошлых жертв, возможно. Они замерли в сантиметре от моего лица.
— ААААРРРГХХХ! — его рёв снова разнесся по квартире. — ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ, СМЕРТНЫЙ⁈
— Привязал тебя к кристаллу фокусировки третьего класса, — спокойно объяснил я, отступая на шаг и покачивая светящимся кварцем, как маятником. — Теперь ты не можешь удалиться от него больше чем на три метра. И, что важнее — не можешь атаковать того, кто держит кристалл. Базовая некромантия, капитан. Ничего особенного.
— ОТПУСТИ МЕНЯ!
— Нет.
Призрак начал метаться по кухне, как пойманный зверь, отчаянно пытаясь найти лазейку в своих невидимых путах.
Он бросался влево — магическая цепь, натянувшись, с силой дёргала его обратно. Кидался вправо — тот же самый результат.
Пытался взлететь к потолку — притягивался обратно, как нелепая игрушка йо-йо.
Я медленно начал обходить его по часовой стрелке, держа кристалл на вытянутой руке.
Призрак был вынужден поворачиваться следом, и мы закружились в странном, жутковатом танце.
Я — ведущий партнёр, неторопливо идущий по кругу. Он — ведомый, яростно крутящийся в центре, пытаясь не упускать меня из виду и одновременно найти способ вырваться из моего контроля.
— Я ем грунт? Я ем грунт? — встревоженно забормотал Костомар. «Что происходит? Это нормально?»
— Всё под контролем, — заверил я его, продолжая кружить вокруг взбешённого духа. — Это нормальная реакция свежепривязанного призрака. Стадия отрицания и гнева. Через несколько минут он перейдёт в стадию торга, потом депрессии, и наконец — принятия.
— НИКОГДА! — проревел призрак, делая очередную отчаянную попытку прорыва. — Я БУДУ БИТЬСЯ ВЕЧНОСТЬ!
— Вечность — это долго, — философски заметил я. — Даже для призрака. Кстати, ты тратишь свою эктоплазматическую энергию с угрожающей скоростью. При таком темпе ты истощишься минут через пять.
Это не было угрозой. Я видел своим некромантским зрением, как его призрачная субстанция, до этого плотная и яркая, начинает тускнеть.
Яростные, бессмысленные попытки вырваться высасывали его силы быстрее, чем он мог восстановить их из окружающего пространства.
Он сжигал сам себя.
— Я ем грунт! — Костомар показал костлявым пальцем на кухонную дверь, явно предлагая стратегическое отступление.
— Никуда не уходим, — твёрдо сказал я. — Нужно довести ритуал до конца. Иначе он так и останется берсерком, только привязанным. А мне нужен разумный помощник, а не бешеная собака на цепи.
Его ярость была не просто эмоцией. Это был симптом. Симптом глубокой, застарелой травмы. И как любой хороший врач, я знал: чтобы вылечить болезнь, нужно сначала понять её причину.
А для этого пациент должен быть в сознании. И готов к диалогу.
Время для шоковой терапии.
Прошло ещё три минуты этого безумного танца. Призрак выдыхался.
Его движения стали медленнее, яростные вопли сменились сдавленным рычанием, а зловещее алое свечение потускнело, превратившись в неровное, болезненное мерцание.
Пора переходить ко второй фазе.
Я остановился.
Присел на корточки и провёл ладонью по полу, собирая на пальцы остатки серебряной пыли, из которой состоял разрушенный барьер. Она всё ещё хранила следы магической силы — слабое, холодное покалывание прошло по моей коже.
— Что… что ты делаешь? — призрак временно прекратил свои бессмысленные попытки вырваться, с подозрением наблюдая за моими действиями.
— Заканчиваю ритуал усмирения, — ответил я, доставая из ящика кухни небольшой нож. Одним точным, выверенным движением я сделал неглубокий порез на левой ладони. — Тебе повезло, что я не садист. Мог бы растянуть это удовольствие на пару часов, но мне нужен ты в здравом уме, а не выжженная, безмозглая оболочка.
Тёмная капля моей крови упала на серебряную пыль.
Я добавил к смеси тонкую, контролируемую струйку своей родной некромантской энергии, мысленно перемешивая ингредиенты силой воли. Смесь на моей ладони засветилась тусклым фиолетовым светом.