— Малейшая асимметрия — и энергия пойдёт не туда. Вместо человека мы получим химеру. Или вообще груду дымящегося мяса.
За время подготовки Аглая дважды приходила в себя.
Охранники, не мешкая, выпускали в неё усыпляющие патроны. Потребовалось по четыре выстрела каждый раз, чтобы снова погрузить её в глубокий сон. Её звериное тело отчаянно сопротивлялось яду.
Когда всё было готово, я встал у изголовья стола.
— Начинаем. Костомар, займи южную точку. Ростислав — северную. Вы будете проводниками и стабилизаторами энергии. Остальные — ни звука, ни движения, что бы ни происходило! — отдал я приказы.
Я начал читать заклинание — сложнейшую, многослойную формулу на смеси семи языков, древних и мёртвых.
Энергия потекла через меня. Сначала тонкой струйкой, потом — бурным, неудержимым потоком. Моя некромантская сила смешивалась с Живой, создавая уникальную, парадоксальную комбинацию — тёмную и светлую одновременно.
Свечи вспыхнули высоким, синим пламенем. Температура в комнате резко упала. На стенах появился иней, наше дыхание вырывалось изо рта облачками пара.
Метаморф задёргался на столе. Его серебристая шерсть начала искрить электрическими разрядами. Кости под кожей с жутким треском меняли свою форму. Мышцы сжимались и растягивались.
— Держите круг! — крикнул я. — Не разрывайте поток!
Но тут произошло то, чего присутствующие не ожидали увидеть.
Шерсть не исчезала, не втягивалась в кожу, как должно было быть. Она отделялась от тела, формируя рядом, на столе, вторую, самостоятельную сущность!
— Что происходит⁈ — крикнул Ярк.
— Разделение, — ответил я, не прерывая заклинания. — Её кошачья сущность не хочет умирать. Она отделяется.
Это был критический, решающий момент. Я мог попытаться подавить эту кошачью сущность, уничтожить её. Но это, скорее всего, убило бы и саму Аглаю.
Или…
Я принял решение за долю секунды. Вложил почти половину всей своей оставшейся Живы — двадцать пять процентов из Сосуда — в финальную, импровизированную формулу.
Комната озарилась ослепительной, беззвучной вспышкой белого света. Яркость была такой, что даже через закрытые веки я видел красное зарево. Раздался звук, похожий на раскат грома.
А потом — наступила тишина.
Когда ослепительный свет погас и зрение начало возвращаться, я увидел, что на операционном столе лежат две фигуры.
Первая — Аглая. Человеческая, прекрасная, её золотистые волосы были рассыпаны по холодной металлической поверхности.
Абсолютно голая, но Ярк, придя в себя первым, тут же шагнул вперёд и набросил на неё свой тяжёлый плащ.
Её грудь мерно поднималась и опускалась. Она дышала. Она была жива.
Вторая фигура заставила всех замереть в шоке.
Рядом с Аглаей лежала…
Костяная кошка.
Она медленно подняла голову, посмотрела на ошеломлённых зрителей и произнесла:
— Мяу!
Глава 15
Все замерли.
Ярк, Долгоруков, закалённые в боях охранники — все они стояли как соляные столпы. Они смотрели на стол, не в силах поверить своим глазам.
Я же сохранял полное спокойствие.
Расчёт оправдался. Более чем.
Импровизированная формула разделения сущностей, рождённая в пылу ритуала, сработала безупречно.
Основная задача выполнена: пациентка вернулась в исходное человеческое состояние. Физических повреждений при первичном визуальном осмотре не наблюдалось.
Аглая Ливенталь снова была человеком.
Вторичный результат превзошел все ожидания.
Не просто рассеивание звериной сущности, а её полная материализация в стабильной некро-форме. Передо мной на столе сидело существо, которое не должно было существовать по законам этого мира.
Костяной фамильяр такого уровня — редчайший и ценнейший ресурс.
На чёрном рынке магических артефактов и существ в моих родных землях за подобный экземпляр можно было бы выручить сумму, сопоставимую с годовым бюджетом небольшой европейской страны.
Полезное приобретение.
Костяная кошка сидела рядом с бессознательной Аглаей.
Её скелет был собран идеально, без единого изъяна, словно его выточил из слоновой кости гениальный скульптор. В пустых глазницах пульсировали два ровных зеленых огонька — признак стабильной, одушевленной сущности.
Она осторожно положила свою костяную лапу на плечо девушки в инстинктивном защитном жесте.
Интересно. Это не просто слуга, созданный ритуалом.
Её воля, вероятно, будет подчинена не мне как создателю, а Аглае как источнику. Это усложняет прямое управление, но многократно повышает ценность кошки как личного, неотделимого телохранителя для дочери графа.