— Нюхль, твой выход! — скомандовал я.
Маленькая ящерка выскочила из моего кармана и материализовалась прямо перед костяной кошкой в своей полной радужной красе.
Нюхль двигался не хаотично. Это был сложный танец приманки.
Он делал резкие выпады, замирал, переливался всеми цветами радуги, снова делал рывок — идеальная имитация раненой, но аппетитной добычи.
Кошка мгновенно заинтересовалась.
Зелёные огоньки в её глазницах сузились до точек. Она припала к полу, позвонки на спине выгнулись дугой — каждый мускул, которого у неё не было, напрягся для прыжка.
Нюхль медленно отступал к открытой дверце переноски, продолжая свой гипнотический танец. Кошка следовала за ним, полностью поглощённая охотничьим инстинктом.
Прыжок!
В ту долю секунды, когда кошка была уже в воздухе, Нюхль юркнул между прутьев. Я не ждал. Моя рука уже была на дверце. Щелчок замка прозвучал как финальный аккорд в идеально разыгранной партии.
— МЯЯЯУ!
Это была ярость запертого в клетку первобытного духа. Переноска подпрыгивала на полу, как одержимая, прутья гнулись под ударами костяных лап.
Я просто положил ладонь на вибрирующий пластик. Невидимая, холодная волна моей воли, моей некромантской сути прошла сквозь прутья.
Кошка замерла. Затем медленно, с явной неохотой свернулась клубком в дальнем углу и демонстративно отвернула череп к стене.
Поражение принято. Обида осталась.
Ничего, пройдет.
Нюхль, довольный собой, запрыгнул мне на плечо.
— Ших!
Нюхль снова доказал свою исключительную полезность. Маленький, быстрый, умный, абсолютно лояльный. Он не задаёт вопросов, а сразу выполняет задачу. Иногда размер действительно не имеет значения. Эффективность — вот главный критерий.
— Молодец, — я погладил его по гладкой головке. — Из всех моих помощников ты — самый эффективный.
Мы разделились.
Ярк с людьми и спящей Аглаей направились в «Белый Покров». Я же, с моей необычной компанией — изрядно помятым, но довольным Костомаром, задумчивым призраком Ростислава и переноской с кошкой — сел в свой новый личный автомобиль.
Водитель Сергей, как всегда, был невозмутим.
Увидев, как двухметровый скелет в рваной парандже загружает в багажник дребезжащую клетку, из которой торчит костяной хвост, он только приподнял бровь.
— Домой, доктор? — спросил он.
— Да, Сергей. И спасибо, что не задаёте лишних вопросов.
— Я за пятнадцать лет службы у Ливенталей повидал всякое, — он тронул машину с места так плавно, что я едва это заметил. — Скелет кошки — даже не самое странное, уверяю вас.
Машина бесшумно скользила по пустынным ночным улицам. Я откинулся на мягкую кожу сиденья, закрыл глаза и начал подводить итоги.
Итог операции был прост: Аглая спасена. Снова.
Это не просто спасённая жизнь и потенциальная порция Живы в будущем. Это неограниченный кредит доверия и лояльности со стороны одного из самых влиятельных родов Империи. Ценнейший стратегический актив, лояльность которого я все сильнее укреплял.
Риски?
Демонстрация силы прошла в контролируемых условиях. Свидетели — люди Ярка, связанные контрактом молчания. Утечка информации маловероятна, но не исключена. Нужно будет присмотреться к ним в будущем. Любая система имеет слабые звенья.
Из переноски, стоящей рядом на сиденье, доносилось тихое, недовольное урчание. Кошка успокоилась и, кажется, задремала.
Теперь — кошка. Новая переменная в уравнении. Её связь с Аглаей очевидна.
Это не просто фамильяр, это часть её души, вынесенная вовне. Односторонняя эмпатическая связь. Это значит, что любые мои действия с кошкой будут косвенно влиять на Аглаю.
Требуется предельная осторожность.
— Мррр, — согласно проурчала кошка из переноски, словно услышала мои мысли.
Вывод: сначала полная диагностика.
Проверить кошку на магическую чистоту, скрытые проклятия, стабильность одушевления. Не хватало ещё, чтобы эта «часть души» оказалась троянским конем и напала на ослабленную Аглаю прямо в больничной палате.
Сначала карантин и тесты, потом — воссоединение. Порядок действий определён.
К моменту возвращения домой я едва держался на ногах.
Дверной замок поддался не с первого раза — пальцы плохо слушались. Ритуал обратной трансформации оказался куда более энергозатратным, чем я рассчитывал.
Я выжал из себя почти всё, оставив лишь критический минимум для поддержания жизнедеятельности.
Сосуд показывал жалкие двадцать процентов. Ещё один такой рывок, и придётся снова искать донора на грани смерти.