Или, по крайней мере, его ученик. Они не просто убивают. Они проводят полевые испытания. Это не просто разборки. Это часть того же плана, что и охота на Ливенталей. Нити начинают сплетаться в единый узор.
Я закончил осмотр, сделал необходимые заборы тканей для гистологии — формальности нужно было соблюсти. Затем повернулся к Мертвому, который уже сидел с ручкой наготове.
— Заключение, — мой тон был сухим и официальным. — Причина смерти: острая сердечная недостаточность вследствие фибрилляции желудочков. Этиология — неясна, предположительно — токсическое воздействие неизвестного вещества кардиотропного действия. Рекомендую передать тело и образцы тканей в Тайную канцелярию для дальнейшего магико-токсикологического исследования.
— Запишу. «Магико-токсикологического»… красиво звучит, — ухмыльнулся Мертвый. — Спасибо, Святослав Игоревич. Без вас я бы написал «смерть от неизвестных причин» и отправил бы его в общую могилу.
— Всегда пожалуйста, коллега. Мы же работаем на благо науки. И порядка.
Сергей ждал меня у служебного входа в морг, невозмутимый как и всегда.
— Домой, доктор? — поинтересовался он.
— Да, Сергей. И спасибо, что не морщитесь от запаха формалина.
— Я в окопах под Мукденом служил, доктор. После того ада никакие запахи не страшны.
Я кивнул. Полезное качество. Человек, который не паникует от необычных запахов и, вероятно, от необычных зрелищ. Ярк хорошо подбирает кадры.
Когда я открыл дверь квартиры, меня встретил не привычный покой, а размеренный, слегка театральный баритон, декламирующий стихи. Интересно.
Картина, открывшаяся в гостиной, была абсурдной.
Костомар неподвижно стоял посреди комнаты. В своих огромных костяных руках он держал раскрытый том с той бережной аккуратностью, с какой первосвященник держит священный текст.
Призрак Ростислав парил рядом.
Он не просто читал. Он жил этим текстом. Жестикулировал полупрозрачной рукой, его эфирное тело слегка колыхалось в такт пушкинскому ямбу.
— … Но я не создан для блаженства; Ему чужда душа моя… — декламировал призрак с неподдельной трагедией в голосе.
— Я ем грунт! — веско произнёс Костомар, словно авторитетный критик, выносящий вердикт произведению.
— Смелый педагогический эксперимент. Культурное просвещение призрака с помощью русской классической литературы. Оригинально, — усмехнулся я.
Капитан вздрогнул и обернулся. Если бы у него была кровь, его щёки залил бы густой румянец.
— Святослав Игоревич! Мы просто… Костомар помогает мне читать. Переворачивает страницы.
Это было комичное зрелище. Пример того, как вместе всё ведёт себя иначе, чем по отдельности.
Мои активы самоорганизовывались.
Находили способы сотрудничества за рамками моих прямых приказов. Удивительно. И эффективно.
Ростислав, с его жаждой информации, мог стать моим исследователем, моим архивариусом.
А Костомар, с его безграничным терпением и физической формой, был идеальным ассистентом. Они сформировали симбиотическую единицу без какой-либо команды с моей стороны.
— Где книгу взяли? — поинтересовался я.
— В книжном шкафу нашел. «Евгений Онегин», — он с благоговением посмотрел на том. — Издание Суворина, тысяча восемьсот восемьдесят седьмого года. Прекрасная сохранность! Предыдущая хозяйка квартиры ценила хорошую литературу.
— Значит, страсть к высокой литературе сильнее самой смерти. Интересный феномен. Нужно будет это изучить.
Едва я закончил с переодеванием, Костомар с бесшумно начал накрывать на стол. Борщ был насыщенного рубинового цвета, котлеты — идеально ровными.
Это была простая, но чертовски вкусная еда. Каждый элемент на своём месте, всё подано при правильной температуре.
— Костомар, превосходно, — моя похвала была сдержанной, как у командира, отмечающего хорошую работу подчинённого.
— И когда ты этому научился? — спросил призрак.
— Я ем грунт! Я ем грунт! — гордо ответил скелет.
— Он говорит, это остаточные воспоминания, — перевел я Ростиславу. — В прошлой жизни он был не простым солдатом в моей огромной армии. А готовка была его маленьким хобби.
Ростислав удовлетворенно кивнул. А я продолжил.
— Капитан, — мой тон был деловым. — Пора определиться с вашим статусом. Вы желаете перейти к процедуре окончательного упокоения, или мы продлеваем ваш временный контракт?
— Знаете, я пока думаю, — Ростислав задумчиво покачался в воздухе. — С одной стороны, вечный покой манит. С другой — тут так интересно! Метаморфы, магические проклятья, интриги высшего света. Как роман Дюма, только в реальности!