— Какой у вас тут строптивый персонал, Святослав, — сказала она. — Прямо дикарки какие-то. Бросаются на людей в коридорах, угрожают. Это нормально для больницы?
— Это всё атмосфера, которую создаёт Рудаков, — пожал я плечами. — Он держит всех в постоянном напряжении, унижает подчинённых. Люди становятся нервными, срываются по пустякам.
— Хм, — Анна задумчиво накрутила на палец прядь волос. — Мне кажется, дело не только в Рудакове. Просто все женщины в этой больнице в тебя влюблены.
— Преувеличиваете, — усмехнулся я.
— Ничуть! — махнула бровью Анна. — У вас есть такое… как бы это сказать… обаяние спасителя. Знаете, женщины обожают мужчин, которые спасают жизни. Это пробуждает какие-то первобытные инстинкты. Сильный самец, защитник племени и всё такое.
Дешевая лесть. Причём настолько грубая, что кому-нибудь другому на моем месте могло стать неловко. Видимо, предложение отца действительно важное, раз она готова так примитивно льстить.
— Анна Сергеевна, давайте ближе к делу. Я бы хотел услышать сформулированное предложение от вашего отца. Так что он хочет?
Она огляделась по сторонам, проверяя, нет ли лишних ушей. Даже заглянула в приоткрытую дверь процедурного кабинета.
— Паранойя? — поинтересовался я.
— Осторожность, — поправила она. — То, что я скажу, не должны услышать посторонние. У отца есть частная клиника на Остоженке. «Золотой крест» называется.
— Знаю такую. Элитное заведение для высшего общества. Палата стоит как квартира в центре Москвы.
— Именно. Проблема в том, что последние полгода клиника работает в убыток. Причём убыток катастрофический.
— Насколько катастрофический?
— Триста тысяч рублей. В месяц.
Я присвистнул. Это были чудовищные деньги.
— И в чём причина? Мало пациентов?
— Как раз наоборот! — Анна всплеснула руками. — Клиника забита под завязку! Очередь на госпитализацию расписана на два месяца вперёд! Цены космические — день в обычной палате стоит пять тысяч, в люксе — пятнадцать тысяч. Операции — от ста тысяч и выше.
— Тогда куда деваются деньги? — нахмурился я.
— Вот в этом-то и загадка! Отец нанимал независимых аудиторов — лучших в Москве. Они перерыли всю бухгалтерию. Результат — всё чисто. Никакого воровства, никаких приписок, никаких левых схем.
Интересно. Если аудиторы ничего не нашли, значит, дело либо в очень хитрой схеме, либо в чём-то нестандартном. Может, магическое вмешательство? Есть заклинания, которые могут «растворять» деньги.
— Что еще предпринимал граф? — спросил я.
— Менял управляющих, — продолжила Анна. — За полгода сменилось три директора. Толку ноль. Менял главбуха — тот же результат. Даже охрану усилил, поставил камеры везде, включая кассу и сейфы. Бесполезно.
— А что с медицинским персоналом? — спросил я. — Может, искусственно создают осложнения, чтобы увеличить расходы на лечение?
— Проверяли и это, — одобрительно кивнула мне Анна. — Нанимали независимых экспертов, анализировали истории болезней. Всё в пределах нормы. Даже лучше, чем в среднем по Москве — смертность ниже, осложнений меньше.
Парадокс. Клиника работает отлично, пациентов полно, цены высокие, воровства нет, но деньги исчезают. Это попахивает чем-то сверхъестественным.
— И граф хочет, чтобы я разобрался?
— Именно! — Анна схватила меня за руку. — Отец считает, что у тебя уникальные способности. После… всех этих историй и слухов…. И граф Ливенталь рассказал, как вы его буквально с того света вытащили!
Слухи растут как снежный ком. Скоро будут говорить, что я воскрешаю мёртвых и хожу по воде. Хотя первое отчасти правда — я же Архилич.
— Допустим, я соглашусь, — медленно произнес я. — Что я получу взамен?
Анна оживилась:
— Отец готов щедро заплатить! Десять процентов от сэкономленных средств!
— То есть если я найду, куда уходят триста тысяч в месяц…
— Получите тридцать тысяч! — закончила она. — Единовременно! Плюс должность консультанта клиники с окладом пять тысяч в месяц!
Неплохо. Очень даже неплохо.
Только если я освобожу эту клинику, то надо будет просить куда больше, чем тридцать тысяч. Но об этом нужно говорить с самим графом. При всём уважении к Анне, она мало что решает в финансовых вопросах.
Но об этом поговорим позже.
— А если я не найду причину? — уточнил я.
— Тогда ничего. Но отец уверен, что ты справишься. Он очень проницательный человек и редко ошибается в людях.
И еще он граф, который может как вознести, так и уничтожить. Отказаться от его предложения — себе дороже.
— Есть условия?
— Полная конфиденциальность. Никто не должен знать, что ты работаешь по поручению отца. Официально ты просто консультируешь сложных пациентов, — ответила Анна.