— Граф, я еще не дал окончательного согласия…
— А теперь дадите! — он стукнул кулаком по столу с такой силой, что подпрыгнула чернильница. — И знаете почему?
— Почему?
— Потому что если вы НЕ возьметесь за эту клинику, я сойду с ума! — он говорил абсолютно серьезно. — Повешусь от отчаяния! Или уйду в запой на месяц! Или в монастырь! В тот самый, тибетский!
Я рассмеялся:
— Это шантаж, граф?
— Это ультиматум! Святослав, вы только что на моих глазах совершили невозможное! Вы воскресили человека! Ну, почти воскресили! Вернули с того света! Если вы способны на ТАКОЕ, то уж с какой-то убыточной клиникой точно справитесь!
— Медицина и бизнес — разные вещи.
— Чушь! — он махнул рукой. — И то, и другое требуют умения видеть то, что не видят другие! Находить нестандартные решения! Думать на три шага вперед! У вас все это есть!
Он придвинул договор ко мне:
— Условия прежние. Клиника переходит в вашу полную собственность после года успешной работы. Мои пять миллионов возвращаете в течение пяти лет, без процентов. Полная автономия в управлении — нанимаете и увольняете кого хотите. Начальный бюджет: миллион на реорганизацию и ремонт.
— Миллион? Вы же говорили пятьсот тысяч, — напомнил я.
— Это было до того, как вы спасли Лилию. Теперь миллион. Не спорьте — я не отступлю.
Я взял ручку, но не торопился подписывать:
— У меня есть условие.
— Какое? Два миллиона? Три?
— Нет. Лилия Ростова становится еще и моим медицинским консультантом. С сохранением ее зарплаты от вас.
— Согласен! Конечно! Она прекрасный специалист! Что еще?
— Еще… — я задумался. — Право привлекать любых специалистов по моему выбору. Без согласования с вами.
— Да хоть Папу Римского привлекайте, если он в медицине разбирается! Согласен на все!
Это. Было. Максимально. Странно.
Однако такой карт-бланш был огромным соблазном. И я не был бы Архиличем, если бы не проверил, куда он ведет. А вдруг Бестужев — в чем я сильно сомневаюсь — все-таки искренен в своих словах?
Но ничего, главное, что я буду готов к любому развитию событий. Уж очень интересно знать, куда ведет эта дорожка.
Взял ручку и размашисто подписал договор.
Граф просиял, как ребенок на Рождество:
— Отлично! Прекрасно! Завтра с утра мой нотариус оформит все юридически! А сейчас это надо отметить!
— У меня еще пациенты в больнице… — напомнил я.
— Они могут подождать, — усмехнулся Бестужев.
— Вы уверены, что хотите, чтобы будущий руководитель «Новой Зари» так относился к пациентам?
— Да вы парень не промах! — расхохотался Бестужев. — Прошли проверку. Что ж, не смею задерживать.
Через пять минут черный седан, за рулем которого был Сергей, плавно мчал меня по улицам Москвы в «Белый Покров».
Виски графа тридцатилетней выдержки все еще циркулировал в моей крови. Я чувствовал характерное тепло в желудке, легкую расслабленность в мышцах и едва заметное замедление реакций. Алкоголь делал свое дело, растворяя напряжение прошедшего дня.
— Святослав Игоревич, — Сергей посмотрел в зеркало заднего вида, — к больнице подъезжаем. Минут пять, и будем на месте.
— Хорошо, Сергей. Спасибо за предупреждение.
Пять минут. Не могу же я заявиться в больницу, разя перегаром, как последний алкаш. Особенно после сегодняшнего триумфа.
Репутация полетит к чертям быстрее, чем Костомар разберется на части.
Я прикрыл глаза и сосредоточился на внутренних ощущениях. Активировал некромантское зрение, обратив его внутрь себя.
Картина была интересной — золотистые потоки Живы текли по венам и артериям, но в них плавали темные сгустки. Молекулы этанола — C₂H₅OH — выглядели как черные точки в золотой реке.
Нужно их расщепить. Превратить в воду и углекислый газ. По сути, провести ускоренное окисление без участия печеночных ферментов — алкогольдегидрогеназы и ацетальдегиддегидрогеназы.
Я призвал некромантскую энергию из Сосуда. Совсем немного — полпроцента. Больше не требовалось для такой деликатной работы.
Черные нити энергии смерти потекли из центра груди, распространяясь по кровеносной системе. Я визуализировал процесс — некромантская энергия обволакивает каждую молекулу спирта, разрывает химические связи, перестраивает атомы.
Ощущение было необычным. Словно по венам пробежал холодный ветер, выдувая алкогольный туман из мозга.
Тепло в желудке сменилось прохладой, расслабленность — трезвой собранностью.