Я молча прошёл мимо него к кушетке. Пациент был в плохом состоянии.
Нюхль не ошибся. Это был именно тот «высокодоходный актив», который я искал.
— А вы всегда ставите неправильные диагнозы? — усмехнулся я. — Что на этот раз?
Волконский отложил анализы с видом шахматиста, поставившего мат в три хода:
— Диагноз очевиден. Острый токсический гепатит. Судя по уровню трансаминаз — тяжелой степени. Вероятно, медикаментозный или алкогольный генез.
Слишком поспешный вывод. Я незаметно активировал некромантское зрение на долю секунды.
Картина, которая открылась моему магическому взору, была необычной. Печень действительно была поражена — золотистые потоки Живы в ней превратились в хаотичный водоворот с темными вкраплениями некроза. Но это было не изолированное поражение.
Темные сгустки некротической энергии я видел по всему телу — в почках они выглядели как черные пятна на золотом фоне, в мышцах бедер и икрах — как темные нити, оплетающие мышечные волокна. Даже в мозговых оболочках мерцали зловещие темные искры.
Системное воспаление. Это не просто гепатит. Это генерализованная инфекция. Что-то попало в кровь и распространилось по всему организму.
— Медсестра, — Волконский уже начал диктовать назначения авторитетным тоном главного диагноста, — готовьте систему для внутривенной инфузии. Назначаю: глюкоза пять процентов — четыреста миллилитров как растворитель, Гептрал — это S-аденозилметионин, препарат для защиты печени нового поколения — шестьсот миллиграммов внутривенно капельно, Эссенциале форте — фосфолипиды для восстановления мембран гепатоцитов — пять миллилитров внутривенно струйно.
— Записываю, — Катя строчила в листе назначений.
— Также добавьте витамины группы В — тиамин сто миллиграммов, пиридоксин сто миллиграммов, цианокобаламин пятьсот микрограммов. И аскорбиновую кислоту грамм внутривенно — как антиоксидант.
Стандартная схема при гепатите. Но совершенно бесполезная, если мой диагноз верен.
— Подождите, — вмешался я. — Это не гепатит.
Волконский медленно, очень медленно повернулся ко мне. Его движение напомнило мне поворот башни танка, нацеливающейся на врага. В серых глазах плясали черти раздражения:
— Пирогов, — он произнес мое имя так, словно оно было ругательством. — Опять ты со своими гениальными гипотезами? Давай посмотрим факты, хорошо? Желтуха — есть, видишь? Печень увеличена — я только что пропальпировал. Трансаминазы зашкаливают — вот анализы, можешь сам посмотреть. Картина классическая, хрестоматийная для острого гепатита. Что тебе не нравится?
— Картина неполная, — возразил я, подходя ближе к пациенту. — Вы не собрали анамнез. Не спросили, где он был, что ел, чем занимался, с чем контактировал. В карте нет ни слова об употреблении алкоголя или приеме гепатотоксичных препаратов.
— И что? — Волконский скрестил руки на груди в оборонительной позе. — Пациенты часто скрывают употребление алкоголя. Стыдятся.
— Давайте спросим, — я повернулся к больному. — Простите, как вас зовут?
— Михаил Степанович, — ответил он.
— Михаил Степанович, вы употребляли алкоголь в последние две недели?
— Нет, доктор, — он покачал головой. — Я вообще не пью уже три года. Закодировался после того, как жена пригрозила разводом.
— А лекарства? Может, антибиотики, парацетамол в больших дозах?
— Ничего не принимал. Я вообще таблеток боюсь, только если совсем прижмет.
Я повернулся к Волконскому с видом прокурора, представляющего улику:
— Ни алкоголя, ни лекарств. Откуда тогда токсический гепатит?
— Может врать, — упрямился Волконский.
— Я не вру, доктор! — возмутился пациент.
— Посмотрите внимательнее, — я указал на голени пациента. — Видите эту сыпь? Мелкоточечная, из точечных кровоизлияний — это кровоизлияния в кожу. При гепатите такого не бывает.
Волконский нехотя взглянул:
— Это могут быть проявления тромбоцитопении — снижение количества тромбоцитов в крови на фоне печеночной недостаточности. Снижение синтеза факторов свертывания.
— А конъюнктивит? — я указал на глаза пациента. — Посмотрите — склеры не просто желтые. Сосуды инъецированы, конъюнктива гиперемирована. Это воспаление, а не просто отложение билирубина.
— Может быть, сопутствующая вирусная инфекция…
— И мышечные боли? — я легко надавил на икроножную мышцу пациента, и тот вскрикнул. — Видите? Резкая болезненность именно в икрах. Михаил Степанович, у вас болят мышцы?
— Очень болят, доктор! — подтвердил пациент. — Особенно ноги. Как будто их выкручивает.