— Жарко! — закричал он, начиная срывать с себя больничную рубашку. — Горю! Я горю! Снимите с меня все! Воды! Льда!
Он метался по кушетке как рыба на раскаленной сковороде, пытаясь сбросить даже простыню.
— Откройте окно! — кричал он. — Я сгораю заживо!
Катя инстинктивно приложила руку к его лбу и тут же отдернула:
— Ой! Он весь горит! Как печка!
Она схватила электронный термометр, приложила к виску пациента. Прибор пискнул, показывая результат.
— Сорок один и две! — в ужасе воскликнула она.
— Что⁈ — Волконский выхватил у нее термометр. — Это невозможно! Десять минут назад было тридцать семь и пять! Я сам мерил!
Он тряс прибор, как будто это могло изменить показания:
— Сломался термометр! Не может температура подняться на три с половиной градуса за минуту!
— Может, — спокойно прокомментировал я, наблюдая за развитием событий. — При септическом состоянии — заражении крови. Или при некоторых специфических инфекциях. Массивный выброс пирогенов — веществ, вызывающих лихорадку — может поднять температуру почти мгновенно.
— Но это же…
В этот момент Михаил Степанович вскрикнул так, что задрожали стекла в шкафах:
— НОГИ! Ноги ломит! АААА! Выворачивает! Как будто кости ломают!
Он схватился за икроножные мышцы обеими руками, его лицо исказилось гримасой нечеловеческой боли. Он буквально выгибался на кушетке, пытаясь найти положение, в котором боль была бы терпимой.
— Режет! Жжет! Выкручивает! — кричал он. — Сделайте что-нибудь! Я не могу!
— Миалгии, — прокомментировал я для Волконского, который стоял с открытым ртом. — Мышечные боли. Особенно выраженные в икроножных мышцах — весьма специфичный симптом. Запомните это, пригодится для диагноза.
Пазл складывается. Желтуха, миалгии с акцентом на икры, лихорадка с потрясающим ознобом. Осталось еще пара симптомов для полной картины. Интересно, появятся ли они?
— Анальгетики! — закричал Волконский. — Катя, кеторол внутримышечно! Нет, лучше трамадол!
— Какая дозировка? — Катя металась между пациентом и шкафом с лекарствами.
— Сто миллиграммов! Нет, пятьдесят! Черт, я не знаю!
Паника. Волконский потерял контроль. Его идеальная схема лечения гепатита рушится на глазах.
Волконский пытался удержать ноги пациента, чтобы осмотреть икры, когда Михаил Степанович вдруг закашлялся. Сухой, надсадный кашель сотрясал его тело.
И тут из носа потекла кровь.
Сначала это было несколько капель — они повисли на кончике носа, как рубиновые бусины. Потом капли слились в струйку. Алая кровь потекла из обеих ноздрей, капая на белую простыню.
— Кровь! — закричала Катя, и в ее голосе была настоящая паника. — У него носовое кровотечение!
— Тампоны! — заорал Волконский. — Марлевые тампоны! Быстро! И лед! Лед на переносицу!
Катя бросилась к перевязочному столику, роняя на пол упаковки бинтов. Руки у нее тряслись, и она никак не могла развернуть марлю.
Но кровотечение не ограничилось носом. Я заметил, что в месте, где стоял катетер, начал формироваться синяк — сначала маленький, с пятирублевую монету, потом все больше и больше. За тридцать секунд он превратился в огромный фиолетовый круг размером с блюдце.
— Гематома! — воскликнул я. — Посмотрите на руку!
Волконский повернулся и побледнел. На груди и руках пациента начали появляться мелкие точечные кровоизлияния — петехии. Они возникали прямо на глазах, как будто кто-то невидимый разбрызгивал красные чернила по коже.
— Геморрагический синдром! — голос Волконского поднялся до визга. — Но откуда⁈ Это ДВС-синдром⁈ Снижение количества тромбоцитов в крови⁈ Сепсис⁈
ДВС — диссеминированное внутрисосудистое свертывание. Когда система свертывания сходит с ума — сначала тромбы везде, потом кровотечения. Но это не ДВС. Картина другая.
Волконский метался по кабинету как тигр в клетке, выкрикивая противоречивые команды:
— Жаропонижающее! Парацетамол! Нет, стоп, нельзя, печень поражена! Анальгин! Тоже нельзя, кровотечение усилится! Кислород! Дайте ему кислород! Викасол! Викасол внутримышечно — витамин К, повысит свертываемость! Нет, подождите, может быть тромбоз! Черт, черт, ЧЕРТ!
Он схватился за телефон:
— Вызывайте реаниматолога! И гематолога! И инфекциониста! Всех вызывайте! У меня тут… я не знаю, что тут!
Полная паника. Волконский окончательно потерял контроль. Его прекрасная, логичная картина «простого токсического гепатита» рассыпалась за три минуты, как карточный домик.
И это глава ордена, который хочет захватить власть в клинике? Может, Свиридов там напутал чего?