Пожилая дама вошла с проклятием на суставы, вышла абсолютно здоровой. Мужчина с ребенком вошли оба чистыми, вышли тоже чистыми.
Никакой логики. Или я чего-то не вижу. Может, дело не в людях, а в том, что происходит внутри? К какому врачу они идут? Какое лечение получают?
Через двадцать минут после звонка входные двери распахнулись с такой силой, что ударились о стену. Из здания вышел граф Бестужев.
Нет, не вышел — вылетел, как пробка из бутылки шампанского.
Лицо красное как помидор, усы топорщатся в разные стороны, глаза навыкате. Пиджак распахнут, галстук сбился набок. В руке он сжимал трость так крепко, что костяшки пальцев побелели.
Рядом с ним шел мужчина.
Высокий — метр девяносто минимум. Худощавый, почти костлявый. Лет пятьдесят-пятьдесят пять. Седые виски, аккуратно подстриженная бородка клинышком. Дорогой костюм-тройка темно-серого цвета, золотые часы, трость с серебряным набалдашником.
Я немедленно активировал некромантское зрение.
Бестужев был чист как стеклышко — ни следа проклятия, ни намека на магическое воздействие. Его аура светилась ровным золотистым светом здорового человека.
А вот его спутник…
Вот дерьмо. Вот тройное концентрированное дерьмо с соусом из дерьма.
Мужчина был не просто проклят. Он САМ был ходячим проклятием. Его аура не светилась — она чернела, пульсировала тьмой, источала некромантическую энергию. От него тянулись сотни, тысячи черных нитей — к зданию, к воронке, к проходящим мимо людям.
Он был подключен к той самой воронке как паук к паутине. Нет, не как паук — как часть паутины, как один из узлов этой чудовищной конструкции.
Похоже, я нашел источник заразы. Или, по крайней мере, одного из распространителей. Интересно, он жертва или соучастник?
Граф заметил меня на лавочке и решительно направился в мою сторону. Топал так, что голуби шарахались. Мужчина следовал за ним размеренным, спокойным шагом.
— Пирогов! — граф остановился в двух метрах от меня, уперев руки в бока. — Что за цирк вы тут устроили? Объяснитесь немедленно!
— Никакого цирка, граф, — я встал с лавочки, держа руки за спиной. — Просто соблюдаю разумную осторожность.
— Разумную? — он покраснел еще сильнее, если это было возможно. — РАЗУМНУЮ⁈ Вы отказываетесь войти в здание, которое я вам дарю, и называете это разумным⁈
— Именно так.
— Но почему⁈ Чего вы боитесь? Заразы? Так это больница, тут везде дезинфекция!
— Я боюсь не обычной заразы, граф, — спокойно ответил я.
— А какой же? — он всплеснул руками. — Мистической? Магической? Проклятия древнего рода?
Почти угадал.
— Что-то в этом роде.
— Бред! — граф повернулся к своему спутнику. — Простите за эту сцену, доктор. Я не ожидал такого поведения.
Мужчина улыбнулся — тонкие губы растянулись, обнажая ровные белые зубы:
— Ничего страшного, граф. Все мы люди, все имеем свои… особенности.
— Познакомьтесь, — граф махнул рукой в его сторону. — Это главврач клиники «Новая заря», доктор Михайлов. Сергей Павлович Михайлов. Прекрасный администратор и опытный терапевт.
— Святослав Пирогов, — представился я, не делая попытки пожать руку.
Михайлов протянул руку для рукопожатия. Длинные тонкие пальцы, бледная кожа почти без морщин, ухоженные ногти. На безымянном пальце — перстень с черным камнем. Обсидиан или черный оникс, ограненный в форме глаза.
Ни за что. Прямой контакт с таким уровнем некромантической заразы — это как сунуть руку в ведро с кислотой.
— Простите, — я демонстративно сцепил руки за спиной. — У меня правило — не здороваться за руку с незнакомцами. Профессиональная деформация.
— Профессиональная деформация? — Михайлов медленно опустил руку. — Интересно. И какая же у вас профессия?
— Врач. А врачи знают, сколько заразы передается через рукопожатие.
— Разумно, — он кивнул. — Очень разумно. Особенно в наше время, когда столько… необычных заболеваний.
В его глазах мелькнуло что-то — не то понимание, не то насмешка, не то угроза.
Он знает, что я знаю. И я знаю, что он знает, что я знаю. И он знает, что я знаю, что он знает, что я знаю. Прекрасно. Игра началась.
— Его сиятельство Граф Бестужев говорил, вы заинтересованы в приобретении нашей клиники, — продолжил Михайлов своим мягким, вкрадчивым голосом. — Весьма похвальное стремление. Частная медицина — это будущее.
— Возможно.
— Но вы отказываетесь войти внутрь. Могу я узнать причину?
— Интуиция, — уклончиво ответил я. — Медицинская интуиция. Что-то мне подсказывает, что это место… нездоровое.