Как на военном совете. Две армии перед битвой. Только вместо генералов — влюбленные дамы, а вместо солдат — их амбиции.
Я остался стоять, опершись руками о стол:
— Итак, дамы, прежде чем обсуждать состояние барона, я хочу понять — что вас всех сюда привело? И не говорите, что случайно встретились.
— Мы пришли навестить жениха! — заявила графиня с таким видом, словно это объясняло все.
— Будущего мужа! — поправила княжна.
— Он обещал жениться на мне! — вставила купеческая дочь.
— Нет, на мне! — возразила баронесса фон Штейн.
— Девочки, он раньше всех присматривался ко мне, — величественно произнесла статс-дама Курагина.
— Это потому что вы старше всех! — съязвила одна из сестер Веселовских.
— Дерзкая девчонка! — возмутилась статс-дама.
— Дамы! — я повысил голос. — Тихо!
Они замолчали, но продолжали обмениваться злыми взглядами.
— Значит, барон обещал жениться на каждой из вас? — уточнил я.
— Не обещал, а намекал, — уклончиво ответила фрейлина Волконская.
— Очень прозрачно намекал! — добавила вторая сестра Веселовская.
— Он подарил мне кольцо! — графиня продемонстрировала перстень с сапфиром.
— А мне — брошь! — княжна показала украшение на груди.
— А мне написал стихи! — купеческая дочь полезла в ридикюль за бумагой.
— Стихи⁈ — фыркнула баронесса. — Он и мне писал стихи! Те же самые, готова поспорить!
— Как вы смеете! — возмутилась купеческая дочь.
— А давайте сравним! — предложила одна из сестер.
— ТИХО! — я рявкнул так, что задребезжали стекла.
Наступила тишина.
— Так, продолжим, — продолжил я уже спокойнее. — Барон Долгоруков — редкостный ловелас, который обещал жениться всем подряд. Прекрасно. Теперь перейдем к медицинской части. У меня есть новости о состоянии барона после операции.
Все дамы напряглись.
— Боюсь, новости неутешительные, — я сделал паузу для драматического эффекта. — Крайне неутешительные.
— Он умер⁈ — воскликнула одна из сестер.
— Нет, но возможно, смерть была бы милосерднее.
— Что вы имеете в виду? — нахмурилась графиня.
— Операция прошла с осложнениями. Серьезными осложнениями.
Я обвел взглядом притихших дам:
— При извлечении осколка хирург повредил важнейший нерв. Спинномозговой нерв в области поясничного отдела позвоночника. Если точнее — нервус спиналис лумбалис, — так на латыни звучит «поясничный спинномозговой нерв». Пафосно и устрашающе. — Отвечающий за иннервацию нижних конечностей.
— Говорите по-человечески! — потребовала купеческая дочь.
— По-человечески? Хорошо. Барон парализован ниже пояса. Навсегда.
Несколько дам ахнули.
— Парализован? — переспросила графиня. — Но это же…
— Это значит, что он больше никогда не сможет ходить. Остаток жизни проведет в инвалидном кресле. Потребуется постоянный уход — кормление, мытье, смена белья, массажи для предотвращения пролежней.
— Пролежней? — не поняла фрейлина.
— Некроз мягких тканей от постоянного давления. Если парализованного человека не переворачивать каждые два часа, на коже образуются язвы. Глубокие, гноящиеся, с неприятным запахом.
Несколько дам поморщились.
— Но это еще не все, — продолжил я. — Паралич нижних конечностей часто сопровождается нарушением функций тазовых органов. Проще говоря — недержание мочи и кала.
— Фу! — воскликнула одна из сестер Веселовских. — Это отвратительно!
— Это медицинская реальность, — пожал я плечами. — Барону потребуются памперсы. Как младенцу.
Сестры Веселовские переглянулись.
— Я… мне нужно подумать, — сказала первая.
— И мне, — добавила вторая. — Это слишком… неожиданно.
— Конечно, — кивнул я. — Понимаю. Не каждая готова связать жизнь с инвалидом.
Они встали и быстро вышли, не прощаясь.
Две долой. Осталось восемь. Продолжаем отсев.
— Разумеется, — продолжил я, — инвалидность — это дорого. Очень дорого. Специальное кресло — сотни тысяч рублей. Сиделка — тысячи рублей в месяц. Лекарства от осложнений — еще пятьдесят. Массажист — тридцать. Врач для регулярных осмотров — двадцать.
— Двести тысяч рублей в месяц? — купеческая дочь быстро считала. — Это два миллиона четыреста тысяч в год!
— Минимум. А если начнутся серьезные осложнения — инфекции мочевыводящих путей, пневмония от застоя в легких, тромбозы от неподвижности — расходы удвоятся.
— Пять миллионов в год… — она продолжала считать. — За десять лет — пятьдесят миллионов. За тридцать — сто пятьдесят!
— А барон проживет тридцать лет в таком состоянии? — практично спросила баронесса.