— Ну, Слава Богу, — услышала совсем рядом она голос брата и все же смогла открыть глаза. Она действительно была жива, в голубой палате больницы, а рядом с ней сидел обеспокоенный брат. — Что же ты наделала, дурочка…
— Не знаю… — отвела она взгляд, не зная, как посмотреть брату в глаза.
— Кто это сделал, Эмили? — твердо спросил он, а она молчала, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы.
— Том…
— Кто это сделал? — тверже повторил Том, выжидающе глядя на сестру, только та и не торопилась отвечать.
— Маркус, — все же сдалась Эми. — Кроуфорд.
— Вот сука, — вспылил Том, тут же поднялся со стула, с грохотом его отодвинув, и сжал кулаки, борясь с приступом гнева. — Я эту суку убью, видит Бог.
— Том, не надо… — попыталась образумить его Эмили, но бесполезно, Том лишь нервно поцеловал ее в лоб и криво улыбнулся.
— Выздоравливай, я скоро приду.
Он вышел из палаты так быстро, что Эмили даже не успела слово против сказать. А дальше зашел врач с глупыми по мнению самой Эми вопросами о самочувствии и вскоре удалился, оставляя ее с собственной болью, угнетающими мыслями о произошедшем и волнением за жизнь Тома. Через час ее гнетущие мысли нарушил стук в дверь и вошедшая Влада.
— Господи, Эмили, бедная моя, — обеспокоенно начала Владислава и подошла к Эми, разглядывая ее с болью в глазах.
— Все нормально, — Эми снова отвела взгляд.
— Ненормально, но ты хоть жива, — она аккуратно взяла ее за руку и чуть нагнулась. — Все будет хорошо, все забудется…
— Я устала, Влада. Хочу немного поспать.
— Конечно, отдыхай. Я пока в коридоре побуду, поговорю с твоим врачом.
— Хорошо.
Влада удалилась, бесшумно прикрыв за собой дверь, а Эмили снова прикрыла глаза, стараясь абстрагироваться от давящих на нее мыслей, пока не услышала за дверью приглушенный голос Влады:
— Ник, привет. Ты нужен в Чикаго. Эмили в больнице. Все плохо, Ник, приезжай, как сможешь, ты нужен ей.
Его Эмили хотела видеть в последнюю очередь.
========== Глава 17. Точка невозврата ==========
Владе еще никогда не было так тяжело постучать в кабинет собственного мужа на пятьдесят третьем этаже одного из фешенебельных небоскребов, расположенных в Чикаго-лупе. Впрочем, за семь лет совместной жизни с Маркусом она вообще ни разу не стучала, а заходила сразу, без официоза и фамильярностей, предупредив очередную длинноногую секретаршу, которая была несомненно в его вкусе, с третьим размером груди, что у мистера Кроуфорда совещание. А сейчас стояла и не решалась, положив руку на стальную ручку двери под удивленный взгляд очередной грудастой потаскухи. Элизабет, кажется.
— Миссис Кроуфорд, все в порядке? — поинтересовалась накрашенная мордашка, выглянув из-за высокой стойки.
— Да, нормально. У мистера Кроуфорда совещание.
Сделав глубокий вдох, Влада без стука все же зашла в кабинет: светлый и просторный, с завораживающим видом на Мичиган, восхитительный закат над которым они когда-то любили наблюдать. Когда-то.
— Крошка, — Маркус ухмыльнулся, сидя в черном кожаном кресле за своим рабочим столом, и тут же отодвинулся, похлопав себя по коленке. — Не ожидал. Налей мне виски и присаживайся.
— Я просто соскучилась, — улыбнулась Влада, но, сняв пальто, просьбу выполнила: налила шотландский виски, добавила лед и протянула бокал мужу, устроившись у него на коленях, вдохнув дорогой запах его парфюма, который всегда сводил ее с ума. — И хотела с тобой поговорить.
— Поговорить? — усмехнулся он, по-хозяйски взял за подбородок и больно поцеловал, сминая ее губы, погладил по спине и, отстранившись, сделал глоток из бокала. — Ты же знаешь, что мне нравится, когда твой ротик занят другим делом.
— Знаю, но это важно, — вздохнула она, глядя в его родное-чужое лицо. — Я боюсь, что тебе может грозить опасность.
— Опасность? Что за странные мысли в твоей красивой головке, радость моя?
— Может и странные, но, Маркус, мне кажется, Том Уилсон хочет убить тебя… — Влада замолчала, выжидающе посмотрев на своего мужа, но тот молчал, лишь с интересом разглядывал ее лицо, продолжая приятно поглаживать спину через тонкую шёлковую ткань блузки. — Я сейчас была у Эмили в больнице, видела там Тома, он был в бешенстве. Боюсь, что он захочет расквитаться с тобой…
— И что же ты делала в больнице?
Поглаживания стали грубее и больше не приносили былого удовольствия: Маркус начинал злиться, но другой реакции она и не ожидала.
— Ты ведь знаешь, что Эмили — моя подруга. Единственная подруга…
— А ты знаешь, что я запретил тебе общаться с этой швалью… — он отставил полупустой бокал и выпрямился, сильнее прижимая к себе Владу. Криво ухмыльнулся и резко схватил за скулы, причиняя ей боль, что пришлось поморщиться и прикрыть глаза. — На меня смотри. Вот, так лучше, послушная девочка. Почему ты всегда не можешь быть такой же? Мы бы жили с тобой душа в душу. А ты, сучка неблагодарная, даже не можешь своим хорошим поведением отблагодарить меня за все, что я для тебя сделал, что вытащил тебя из грязи, сделал из шлюхи королеву. Где бы ты сейчас была без меня, м? Сдохла в какой-нибудь грязной подворотне от сифилиса? Я все для тебя сделал, все тебе дал. Что тебе еще надо, чтобы ты слушала меня?!
— Извини, — все же выдавила из себя Влада, вздохнув, когда он отпустил ее лицо. — Ты прав, мне не стоило идти к ней. Я обещаю тебе, что больше никогда не увижусь с Эмили, я ведь тебя люблю и не хочу, чтобы ты лишний раз расстраивался из-за меня. Но, Маркус, милый, я умоляю тебя, проверь ты этого Тома, я не хочу, чтобы он, не дай бог, навредил тебе…
Она с нежностью провела тыльной стороной ладони по заросшей щетиной щеке и улыбнулась. Колючий взгляд Маркуса стал мягче, и через пару секунд он все же улыбнулся ей в ответ, взял ее руку в свою и прикоснулся к ней губами, не сводя с нее взгляда. За эти моменты нежности, когда она действительно видела любовь к ней в его глазах, Влада готова была отдать слишком многое, но такие моменты были слишком редкими, чтобы затмить грубость и наглость ее мужа. Она его ненавидела, бесилась, представляла, как медленно убивает его, наслаждаясь его последними вздохами, а потом он снова становился тем прежним Маркусом, дарил ей нежность и любовь, ради которых стоило жить. А потом снова все портил, и этот порочный круг оказался бесконечностью, из которой не было ни единого выхода.
— Хорошо, я скажу своим парням, пусть проверят этого Уилсона…
Он действительно достал телефон, не отпуская Владу, набрал Лукаса, которому всегда звонил в подобных ситуациях, в двух словах обрисовал картину и отключился. Кажется, Лукас согласился все проверить, его ответы она совершенно не смогла разобрать.
— Ну, а пока мы ждем ответа, займемся полезными делами.
Маркус тут же поцеловал ее, не так, как до этого, страстно, вовлекая ее в бурю эмоций, которую мог создать только он. Подхватил под бедра и вместе с ней поднялся, целуя ее, не отрываясь, будто не желая упустить даже короткое мгновение. Белый кожаный диван в его кабинете оказался слишком холодным для обнаженной кожи, которой Влада его коснулась. Дыхание Маркуса обжигало, сводило с ума, от его властных прикосновений и влажных губ на ее теле перехватывало дыхание и так безумно хотелось, чтобы он овладел ею, но он не торопился, наслаждаясь ее сладкими стонами и мольбами продолжить, которые разжигали его еще больше. Его движения граничили с помешательством и животной страстью, но его грубость не приносила боли, лишь больше возбуждала ее, ее крики были слышны далеко за дверьми его кабинета, но сдерживать себя с ним не представлялось возможным.
Утомленные страстью, они лежали на диване: она доверчиво устроившись на его плече, а он властно ее обнимая, оглаживая ее упругую попку. На разговоры не было сил, но эти минуты молчания были словно ложкой меда в беспросветном дегте.