— Кто это? — услышала Афра голос у себя за спиной и обернулась.
Из тени появился брат Иоганнес.
— Ах, это вы, господин Илия!
— Ворота закрыты, а брат привратник, наверное, на вечерне. Я слишком задержался в библиотеке.
— Наверное. Но, по крайней мере, не зря?
— Ну что значит «не зря»? Я ищу редкие книги, которые могут пригодиться в библиотеке графа Вюрттемберга.
— Вы их нашли, господин Илия?
— В принципе да. Только вот я не знаю, как мне попасть в место ночлега. Вы не могли бы мне помочь, брат Иоганнес?
Монах понимающе кивнул.
— Пусть сначала окончится вечерня. Я вижу, вы замерзли. Пойдемте.
В другом конце зала с колоннами находился низкий вход в комнату алхимика.
— Пригнитесь! — предупредил брат Иоганнес и положил руки Афре на плечи.
Низко склонившись, они вошли в комнату, и когда Афра снова смогла выпрямиться, она удивленно спросила:
— Во имя всего святого, почему у вас такой низкий вход в лабораторию?
— Почему? — Монах-алхимик ухмыльнулся. — Потому что каждый, кто войдет в эту комнату, должен склоняться перед достижениями алхимии.
— Удачная идея! — воскликнула Афра и огляделась по сторонам. Ее взору открылась комната алхимика Рубальдуса, жившего у ворот Ульма. В противоположность всей той мишуре, которой окружал себя Рубальдус, лаборатория брата Иоганнеса казалась очень скромной. Она была обставлена со спартанской простотой, но огромное количество подписанных стенных шкафов, дверок и ящиков, а в первую очередь — ломившихся от книг полок указывало на то, что бенедиктинец работал с большим размахом.
Особый интерес вызвало у Афры узкое, высотой почти в человеческий рост зеркало на деревянной подставке. Она подошла к нему и с удовольствием стала себя разглядывать. Впервые Афра увидела себя в полный рост, да еще в мужском платье.
На шестиугольном столе в центре комнаты без окон стоял стеклянный чан, локоть в квадрате. Он был на две трети наполнен водой, а на дне плавало нечто тяжелое. Рядом лежала раскрытая книга.
Когда брат Иоганнес заметил любопытный взгляд Афры, он с гордостью в голосе пояснил:
— Попытка повторить чудеса Господа нашего Иисуса Христа с помощью науки алхимии. Понимаете, что я имею в виду?
— Ни единого слова, — ответила Афра. — Разве Господь наш Иисус не творил чудеса?
— Конечно же, творил. Я только хочу это доказать.
Афра подошла поближе к стеклянному чану и в ужасе отпрянула.
— И-и-и, дохлая крыса! — воскликнула она и отвернулась.
— Ну вы же не боитесь дохлых крыс, словно девица?
— Нет, конечно, — ответила Афра, хотя крысы вызывали у нее отвращение и ужас. — У меня только возник вопрос: какое отношение имеет дохлая крыса к чудесам, творимым Господом нашим?
— Я с удовольствием вам покажу, если вам интересно. Вы наверняка знаете Евангелие от Матфея, то место, где Иисус идет по Генезаретскому озеру.
— Да, конечно, это чудо, как написано в Библии.
— Неверно. Богу не нужны чудеса, чтобы ходить по воде, он и так это умеет. Но у Матфея [14:28] написано, что, когда ученики увидели Иисуса идущим над водой, они испугались, и Петр воскликнул: «Господи! Если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде!» На это Иисус сказал Петру, который, как известно, как большинство людей, не умел плавать: «Иди!» И Петр поверил, прыгнул в воду и приблизился к Иисусу, не утонув. Вот это было чудо. Потому что вообще-то Петр должен был утонуть в Генезаретском озере, как вот эта крыса.
— Простите, брат Иоганнес, но какое отношение дохлая крыса имеет к Петру?
— Смотрите! — Алхимик вынул из стенного шкафа миску с какими-то бесцветными гранулами. Потом он склонился над стеклянным чаном и посмотрел на дохлую крысу, лежавшую на дне чана. Наконец он сказал, и в его взгляде было нечто демоническое:
— Крыса утонула, потому что я так хотел. Хотя уберечь ее от этого было в моей власти.
И, говоря это, брат Иоганнес запустил руку в миску и высыпал гранулы в стеклянный чан. Сначала ничего не произошло. Но внезапно дохлая крыса стала подниматься со дна и медленно, словно влекомая невидимой силой, оказалась на поверхности и до половины высунулась из воды.
— Чудо, действительно чудо! — взволнованно воскликнула Афра. — Вы волшебник!