— Он во сне пинается! — жаловался Ми Хоу.
— Зато не храпит. — получше укладывался на сумке, словно на подушке, Гуэй.
У Сяо Ту заурчало в животе.
— Съешь ты уже мясо, — ворчал обезьяна. — Мало, что пинаться будешь, так ещё твой живот спать не даст.
Простите, — снова по привычке попросил прощения писарь и, достав из сумки свёрток, намеревался уже откусить кусочек.
— Ты прямо тут есть собрался? — возмутился Ми Хоу. — Даже обезьяны в постели не едят.
— А ты не лишён самоиронии, — усмехнулся Гуэй.
— Иди отсюда. — выгнал растерянного писаря Ми Хоу, — Только крошек мне после тебя не хватало!
Сяо Ту встал и направился в угол комнаты.
— Ты, когда голодный, такой злобный, — снова усмехнулся Гуэй.
Сяо Ту же развернул ломтик, но на глаза ему попался защитный талисман. Он подумал:
— Если здесь есть мёртвая ци, то, значит, может же быть и призрак?
— Конечно! — откликнулся Ми Хоу.
— Тогда… — он потихоньку переместился к столу у стены: — Господин призрак, — тихо зашептал Сяо Ту, — у меня есть только это. Пожалуйста, не мешайте нам спать, не пугайте и не убивайте нас. Обещаю, мы завтра уйдём и оставим дом в целостности. Примите моё пожертвование. — он положил свёрток на стол и вернулся к спальникам, постаравшись аккуратно пролезть в свой, чтобы больше не раздражать и без того с недовольством ворочающегося Ми Хоу.
Утром Сяо Ту и Гуэй проснулись от восторженных возгласов обезьяны:
— Как много еды!
— Откуда это? — спросил ещё не проснувшийся до конца Гуэй, — ты уже сходил на охоту или на рынок?
— Не знаю, — откусывая яблоко, и прикусывая запечённой свининой, — пожал плечами Ми Хоу. — Уже так лежало.
— Тогда, ты уверен, что это нужно есть? — насторожился Гуэй.
— Я не дурак какой! Посмотри, талисманы же на месте.
Заклинатель огляделся, действительно, талисманы были на месте, как и граница.
— Тогда, кто это сюда принёс? — обеспокоенно спросил Сяо Ту.
— Не знаю. Но, если мы ещё живы, а обезьяна не превратился в свинью, то он для нас, скорее, не опасен.
— А чего это я должен был свиньёй стать?
— Ешь потому что немытое и грязными руками.
Когда Сяо Ту и Гуэй собрали вещи и были готовы двинуться дальше, вернулся отлучавшийся по важному делу Ми Хоу.
— У тебя чего голова мокрая? — поинтересовался Гуэй, — На улице дождь? — он распахнул двери, но на ясном небе светило солнце.
— Так, там купальня целая! — сообщил Ми Хоу, и, достав из сумки Гуэя гребень, стал прихорашиваться.
— Ты чего чужие вещи без спроса берёшь, — отнял свой гребень Гуэй, и принялся его вытирать.
— Так, сегодня должны принести ответ от моей Юэр, — смущённо улыбался Ми Хоу, — Я подсчитал, сегодня как раз!
— Значит, ждёшь ответ на стихи Сяо Ту? — усмехнулся Гуэй.
— И его счастье, если ей понравится!
— Так, как же ты мог подсчитать, если мы свернули не туда? Он тебя точно не сможет найти.
— До это же находили!
Ми Хоу начал прилизывать волосы и приглаживать брови:
— Дай гребень. — попросил он.
— Она же тебя не видит.
— И что!
Гуэй всё же передал гребень:
— Возьми. Всё равно весь в блохах теперь.
— Сам ты блохастый! — поставив медное блюдо в качестве зеркала, принялся дальше наводить марафет Ми Хоу.
— Значит, говоришь, тут есть купальня? А я как раз хотел вчера отмыться.
— Мастер, — начал упрашивать Сяо Ту. — Через несколько дней наступит лето[И5] .
— Мы дождёмся письма, чтобы твоему другу не пришлось нас искать, и тут же вернёмся к дороге, чтобы найти новую повозку.
Выражение лица Сяо Ту показывало, что ему это не нравится.
— Я ошибся, но скоро мы будем в Ганьсу. А там и до твоей деревни недалеко. — заверил Гуэй. — отдохни. — похлопав его по плечу, мастер отправился на поиски купальни.
Сяо Ту, не желавший больше наблюдать за стараниями Ми Хоу привести свои волосы в порядок, а может потому, что надеялся переубедить мастера, и отправиться в путь прямо сейчас, отправился на его поиски.
Нашёл он заклинателя в одном из отдельных зданий. Всё помещение и было купальней. Удивительно, но и вода в бассейне была чистой.
Гуэй стоял раздетый по пояс в воде, погружённый в медитативный транс.
Его длинные волосы ниспадали на оголённую спину и плечи. Тело Тёмного мастера было хорошо натренировано. Не настолько же, как у Ми Хоу, но вряд ли можно было бы назвать его худым… Как и невозможно было посчитать его некрасивым. Повязок, прикрывающие раны уже не было, и Сяо Ту мог заметить, что порезы хорошо затягивались. Вокруг мастера клубился пар.