— Раз вы стали братьями, — предположил Ми Хоу, — значит, Сяо Ту тебя простил?
— Все люди совершают ошибки. — философски отозвался мастер.
— Но не все они намеренные, правда? — вновь усмехнулся Ми Хоу, — Между братьями, ведь, не должно быть тайн, — злорадно оскалившись, прибавил шаг Ми Хоу: — А Сяо Ту отныне нам не чужой.
— Намеренные? — уточнил Сяо Ту.
Он вопросительно посмотрел на мастера.
— Перепившая уксуса [И1] обезьяна. — процедил Гуэй.
— Мастер, — растерянно спросил Сяо Ту. — Неужели это правда? Вы намеренно привезли нас в Сычуань?
— Из двух зол я выбрал наименьшее. — коротко ответил Гуэй.
— Но, мы же должны спасти Мэй Мэй… — в голосе юноши звучали непонимание и неподдельное глубокое разочарование.
В глазах Сяо Ту Гуэй всегда был мудрым и непревзойдённым мастером. Недопонятым, отвергнутым гением, и в душе истинным героем! А потому, он вовсе не ожидал узнать, что тот его подлым образом обманул. И ради чего?
— Когда я говорил, что эта дорога мне не знакома, — в груди юноши вспыхнул гнев, — Вы говорили, что мы едем иной. Вы знаете, как для меня важно спасти Мэй Мэй, но обманули мои глаза и уши! Зачем?
— Ты ослеплён своим безрассудным геройством. — сухо заметил Гуэй. — Даже не любовью. Потому, мне тебя было не переубедить. Но и оставить одного я тебя не мог.
— И после этого Вы клялись пред душой Да Сюна?!
— Может быть, и Да Сюн понимал, что моё задание важнее? — несмотря на хлёсткие слова, тон Гуэя был мягким. — Прости меня, брат Сяо, — мастер поклонился: — Я намеренно ввёл тебя в заблуждение. И, возможно, был не прав. Но небеса нам благоволят. Мы успеем. Поверь, так лучше и для тебя самого…
— Нет, не лучше! — разгневался Сяо Ту. — Я ошибся. Вы жестокий человек и истинное зло! Дальше я пойду один!
Вцепившись в свою сумку, он широким шагом направился к большой дороге, обогнав демона, и даже на него не обернувшись.
Глубокая ночь. Ноги заплетались в траве. Кто-то бежал, тяжело дыша.
За деревьями мелькнули светлые одежды. Монахи настигали.
Не в силах бежать дальше, неизвестный, скрытый под тёмным плащом, совершил пас, вкладывая в него почти все остатки истощившейся за время погони энергии.
Монахи, не заметив беглеца, проскользнули мимо.
Беглец же, бесшумно и легко возвращаясь по своим следам, прошёл чуть назад, и воспарил к холму, за которым исчез.
— Тон Тон, — позвал он тихо. — Тон Тон.
Неизвестный осторожно ступал по тропе:
— Тон Тон…
— Чего тебе?! — возникла перед ним невероятно красивая девушка.
— Пришёл за долгом, — снял с головы капюшон накидки Гуэй.
— Какой ещё долг? Ты еле дышишь! Или, хочешь забрать мою жемчужину? — отпрянула она.
— Сдалась мне твоя жемчужина. — перебил её мастер. — Мне нужно, чтобы ты нашла Фо Шана.
— Почему сам не можешь?
— Потому, что он на горе, а я и так пересёк границу Сычуань.
— Что буддийский монах делает на даосской горе?
— У него и спросишь. — улыбнулся Гуэй. — Передай ему это письмо, — он отдал лисице запечатанный лист, — Пусть прибудет в Ганьсу. Ни одно из моих посланий не дошло. Поэтому, вся надежда на тебя, — он стал серьёзен, — Боюсь, дела у нас будут совсем плохи.
— Почему я должна?
— Потому, что ты мне должна.
— Я попросила у тебя помощи однажды, а расплачиваюсь уже пять лет.
— Потому, что ты её попросила у меня. Помнишь, я предупреждал?
— Когда это уже закончится?
— Когда долг выплатишь.
— Какой ты мерзкий.
— Это не мешает тебе быть мне обязанной, — потрепал он лисицу за надутую щёку. — Разве не хочешь заслужить ещё один хвост?
[И1]Здесь игра слов. Слово «ревновать» в китайском языке дословно переводится как «есть уксус» 吃醋. Гуэй говорил о сильной ревности Ми Хоу.
Глава 30
Десять дней спустя. Ганьсу.
— …У поместья ты сказал, что уйдёшь только на три дня, — возмущался Ми Хоу, — а прошло почти две недели! Мы и так медлили, и ждали тебя. Я что должен один за детьми следить?
— Я не ребёнок! — надулся Сяо Ту.
— Вот именно! А мне приходится за вами следить.
— За мной, — отозвался сидевший на бревне мужчина, на вид чуть младше тридцати, как и Сяо Ту, одетый в одежду странствующего писаря. — следить поздно. Я уже мёртвый.
Сбивая с себя дорожную пыль, Гуэй прошёл к воде, чтобы напиться:
— Лучше займи свободное время медитацией. — освежившись, дал указание юноше Гуэй, — Не трать его на пререкания. Ми Хоу задирает тебя только потому, что ты поддаёшься. Если же гора не движется, ветер её огибает.