Шторма могут длиться здесь по три месяца кряду, ведь Бретань – гигантский мыс, на 40 льё выдающийся в океан. В шторм волны заливают скалу, бывает, что они перехлёстывают через маяк. Из дома выйти невозможно, внутри дома вечные холод и сырость. Провизию и пресную воду вам нужно будет экономить, поскольку в шторм к Тевеннеку подойти на лодке невозможно. А кроме того…
– Можете дальше не продолжать. – Перебил старика Жан. – Я знаю о двух свихнувшихся от одиночества смотрителей маяка, моих предшественников. Хотя Серж нам вчера поведал, что все эти истории о сумасшедших – не более чем выдумка смотрителя-инвалида, который пытался таким образом спугнуть претендентов на его пост.
– Жан, – усмехнувшись сказал старик, – а Вы не подумали, как этот смотритель мог распространять такие слухи, если он всё время торчал на острове – ведь он, по Вашим словам, опасался конкуренции, поэтому не должен был никого туда пускать? Это звучит неправдоподобно.
– Действительно, – задумчиво произнесла Мари, – Серж говорил нам про то, что предыдущий смотритель пугал своих сменщиков. Но как он мог пугать их сумасшествием, если те могли убедиться, что там никто не сходит с ума, по крайней мере они-то не сошли с ума? А если они были запуганы ещё до того, как стать сменщиками, то почему они все-таки согласились его заменять?
– Больше вопросов, чем ответов в том, что сказал Серж. – Подтвердил Реми. – Он здесь недавно, поэтому не всё знает. Не знает, кому верить, а кому – нет.
– Значит то, что рассказывают, правда? – Ужаснулась Мари. – Они сошли с ума от одиночества?
– Не только и не столько от одиночества они сошли с ума. – Промолвил старик. – К тому же не двое их было, а, по крайней мере, пятеро. Просто трое смотрителей исчезли бесследно.
– Про этих троих мы ничего не слышали. – Озадаченно сказал Жан.
– Я вам сейчас расскажу кое-что. – Продолжил старик. – Людей на этот проклятый маяк пытаются заманить хорошим жалованьем и ведь многие на это покупаются. Вот вы, например. После того, как маяк покинул первый смотритель, можно сказать, спасшийся бегством, на маяке у всех смотрителей дела идут, скажем так, не очень.
Старик посмотрел в сторону маяка, который медленно, но неумолимо приближался. Затем он бросил свой взгляд в сторону открывавшейся панорамы острых прибрежных скал и продолжил:
– Когда океан спит, все складывается как нельзя лучше. Работа, которая заключается в том, чтобы два раза в день, утром и вечером, заводить поворотный механизм и зажигать вечером светильник, как говорится, кипит. Всё остальное время смотритель предоставлен сам себе. Многие смотрители загодя берут с собой книги, карты для пасьянса, в общем, всё, что, по их мнению, сможет отвлечь их от грустных мыслей.
Но всякий раз, когда начинаются эти чёртовы шторма, что-то случается на Тевеннеке. Просто в один прекрасный момент маяк перестает работать и ллоцманской службе приходится пускать корабли, идущие вдоль побережья, в обход Сэнских рифов.
Естественно, как только шторма заканчивались, снаряжалась экспедиция для выяснения того, что не так с маяком. Дважды люди, прибывшие на остров, обнаруживали тронувшихся умом смотрителей, которые, в силу своего сумасшествия, не считали нужным включать огни маяка и заводить его механизм дважды в сутки.
А трижды экспедиции добирались до острова, чтобы обнаружить полное отсутствие жизни на маяке. Скорее всего, эти трое смотрителей тоже сошли с ума да и кинулись в океан: может, доплыть до берега хотели, может, просто утопились.
Для того, чтобы попытаться доплыть до берега, разумеется, должны быть веские причины: при температуре воды зимой, местных течениях, безудержно влекущих любого, попавшего в них, мимо берега в открытый океан, и при пятиметровых волнах, шансы доплыть до земли – нулевые.
Старик немного выбрал парус, поскольку тот начало задувать, вновь посмотрел на маяк, к которому они приближались, после чего нагнулся к борту шлюпки и зачерпнул воду ладонью.
– А знаете ли вы, каково это, попасть в отливное течение? – Продолжил он, омыв лицо водой. – Что ощущает человек, попавший в него?
Течение неотвратимо несёт тебя от берега и в определённый момент ты осознаешь, что все попытки ему сопротивляться бесполезны. Волны паники захлестывают тебя, ты начинаешь хлебать солёную воду, она попадает в дыхательные пути. Грудь начинает сдавливать железный обруч ужаса пред лицом погибели. На холод уже не обращаешь внимание, но именно он становится одной из причин твоей смерти.