Парусник службы огней и маяков с запасом провизии и новым смотрителем маяка пришвартовалась к причалу острова Тевеннек. Когда на этот клочок суши в открытом океане сошло трое мужчин, они с изумлением увидели седую неряшливую старуху, сидевшую на каменных ступенях. Она раскачивалась из стороны в сторону и смотрела взглядом, наполненным бездонной пустотой, в небо.
– Добрый день, мадам. – Обратился один из вышедших из катера мужчин.
– Кто здесь? – Опустила взор женщина, попытавшись сконцентрироваться на группе высадившихся. – Кто вы такие?
– Мы привезли провиант, запас воды и масла для светильника. – Ответил второй мужчина. – Я – новый смотритель маяка Жильбер Аньо. Но… кто Вы и как Вы здесь оказались?
– Может быть, Вы потерпели крушение? – Подхватил мысль первый.
– Я – жена смотрителя маяка… Жана. Моё имя … Мари. – Как будто напрягая память и силясь вспомнить что-то давно забытое, сказала женщина.
Мужчины недоверчиво переглянулись. Маяк не работал вот уже почти год, в том числе из-за того, что сначала долго не могли найти замену исчезнувшему смотрителю, а затем – из-за того, что когда наконец-то нашёлся смотритель, его невозможно было доставить на остров в связи с бушевавшим зимой штормом.
– Э-э-эм, хм. – Никак не мог собраться с мыслями будущий смотритель. – Но… Мадам, этот маяк не действует уже почти год. За этот год здесь произошло четыре крушения – в основном заплутавшие в окрестных водах или снесённые течением на эти проклятые рифы рыбацкие шхуны или пакетботы. Три английских и одна испанская посудина! О каком смотрителе Вы говорите?
– Молодые люди, Вы, наверное, думаете, что я сошла с ума? – Вскинув на мужчин горящий взгляд, спросила Мари. – Сейчас муж спустится и всё вам объяснит. Мы работали как проклятые на этом маяке, чинили механизмы, когда они нуждались в починке – а нуждались в починке они почти всё время, заливали масло в светильник, зажигали его с началом темноты! Я даже не смогла закончить свою книгу «Любовное ремесло» – так я была занята!
– Жан! Жа-ан! – Закричала она. – Хватит там возиться. Спускайся, у нас гости! Сменщик приехал.
– Жан и Мари? – Воскликнул вдруг один из мужчин по имени Аллан. – Я припоминаю, что к нам должна была приехать смотрителями молодая пара. По-моему, их звали Жан и Мари. Однако ж, должен заметить, что они, по всей видимости, наслушавшись всякого рода неприятных историй про маяк, отказались от своей затеи и уехали восвояси – они, вроде, с юга.
– Тем не менее, мадам, – продолжил он, – Жану, как говорили, должно быть не больше 25, а Мари – и того моложе. А Вам, как бы это сказать, несколько поболее лет будет…
– Неужели я так плохо выгляжу? – С неподдельным возмущением спросила старушка.
Аллан беспомощно поглядел на своих товарищей, словно искал у них свидетельства правоты своих слов. Брови Пьера поднялись в изумлении.
– Вовсе нет, мадам… Вовсе нет. – Протянул он.
– Ну ладно. – Жеманясь, произнесла женщина. – Как поживает Реми?
– Реми? – Нестройным хором спросили мужчины.
– Ну да, Реми – древний старик, что доставил нас с Жаном сюда.
– Впервые слышим о Реми. – Нерешительно начал Пьер.
Несчастная женщина растерянно посмотрела на окруживших её мужчин.
– Как же так? Реми…
Она встала и нерешительно начала подниматься по ступеням наверх – к дому, но, словно вспомнив что-то, сердито пробурчала: «Нет, решительно отказываюсь понимать этого увальня – моего Жана! Сидит, наверное, со своей «Гидрографией рек Европы» – По с Луарой ему подавай – и не слышит ни черта! Сейчас он спустится и объяснит вам, кто такой Реми!»
– Жан, Жа-а-ан! Да где ж ты! – Уже раздражённо крикнула она, продолжив затем более спокойно, обращаясь к мужчинам. – В последнее время вообще повадился в ванне с ледяной водой отлеживаться. Наберёт воздуха в лёгкие и лежит на дне. Редко с ним видимся. Я уж и не трогаю его, расстелю постель и лежу, лежу, жду его, слушая хор томящихся в аду душ… Да так и засыпаю.
Аллан, Жильбер и Пьер переглянулись в недоумении.
– Похоже, бабуля-то немного не в себе. – Вполголоса сказал Пьер остальным.
– Ну ладно, – словно очнувшись от какого-то далёкого воспоминания, произнесла старуха, – пока он сюда идёт, я вам всё-таки попытаюсь объяснить. Реми – седой как лунь старик, весь в морщинах, у него широкое, похожее на маску лицо, глаза такие… Цвета голубого льда. Он вызвался нам помочь, поскольку юноша, который подрядился нас доставить на маяк, приболел.