— Сэр Элиас очень храбрый рыцарь, — добавила Роуз, награждая Эскила жеманной улыбкой.
Тот ответил ей деликатным поклоном, в котором без труда угадывался легкий флирт. Бартоломью задумался о том, что здесь происходит, и посмотрел на клириков, пытаясь выудить хоть какую-то информацию. Уильям весело смеялся, но причина его веселья, судя по всему, проистекала из чрезмерной серьезности друга Доула. Его лицо было хмурым, как грозовая туча. Означало ли это, что капеллан Доул испытывал какие-то чувства к монахине и страдал от ее предпочтения Эскилу? Но почему же Уильяма так радовали огорчения старого друга?
— Сестра Роуз уже постриглась в монахини, — удовлетворенно объявила Джоан. — Поэтому многие вещи для нее сейчас строго-настрого запрещены, не исключая, разумеется, и храбрых рыцарей.
— Я еще не стала монахиней, — почему-то обиделась Роуз. — Вполне возможно, что не приму постриг. Это будет зависеть от последующих событий.
— В таком случае у вас должно быть отменное чувство выбора профессии, — язвительно заметил Майкл.
— У меня оно есть, — вмешалась старая Полин, все еще тщетно пытаясь оторвать мула от сочной травы. — И это чувство включает в себя солидную дозу послеполуденного отдыха в прохладной комнате незадолго до ужина. Если я не получу эту дозу, то стану очень раздражительной.
— Ты всегда раздражительная, — тяжело вздохнула Роуз. — Приоресса Кристиана поступила жестоко, навязав мне твое общество. Ты весь день только тем и занимаешься, что непрерывно причитаешь и стонешь. Если тебе так неймется, иди домой, а мы с сэром Элиасом отвезем эту тушу в поместье. Возможно, сэр Филипп оставит тебе ноги этого животного на холодец.
— Для него же будет лучше, если он этого не сделает, — самодовольно заявила Полин. — Тем более что он обещал мне заднюю часть туши. Сэр Филипп всегда заставляет меня выезжать на эту ужасную охоту, поскольку любит общаться с тобой, а приоресса ни за что на свете не отпустит тебя одну. Но она все равно должна положить конец этому безобразию.
— Приоресса Кристиана очень боится потерять доброе расположение сэра Филиппа, — пояснила сестра Роуз Майклу, стараясь рассердить старую монахиню откровенными сведениями, которые многие в приорате предпочли бы сохранить в тайне. — Он снабжает приорат яйцами, и она просто не может подвергать риску такой важный источник продовольствия. Она знает, что мое присутствие доставляет ему удовольствие, и поэтому отпускает меня к нему в любое время, когда он попросит.
Сестра Роуз бросила на леди Джоан злобный взгляд, словно хотела убедиться в том, что ее слова рассердили ее в достаточной степени.
И она не ошиблась. Джоан сердито насупилась:
— Я говорила мужу, что не люблю охотиться с монахинями, но он твердит, что приорат нуждается в свежем мясе, которым его обеспечивает сестра Роуз. Это несправедливо, ведь в большинстве случаев сам он не охотится, предпочитая оставлять меня в компании этих тоскливых и скучных монахинь.
— Господи! — тихо проворчал Майкл, наклоняясь к Бартоломью, когда охотники ожесточенно заспорили, нужно ли женщинам свежее мясо, если они почти целый день проводят в молитвах. — Что здесь происходит? Джоан замужем за Лимбери, но совершенно откровенно обожает Эскила. Сестра Роуз тоже без ума от него, но, кажется, оказывает знаки внимания Лимбери. Ничего удивительного, что женщины ненавидят друг друга. Не знаю, кому из них Эскил отдает предпочтение, но капеллан Доул определенно ухаживает за сестрой Роуз.
— А между тем Доул и викарий Уильям тоже не испытывают никаких симпатий друг к другу, — добавил Бартоломью. — Что же до мадам Полин, то она, кажется, ненавидит всех вокруг. Мы попали с тобой на самую настоящую войну.
Эскил тяжело вздохнул, всем своим видом показывая, что порядком устал от дискуссии, пришпорил лошадь и поскакал домой. Бартоломью с интересом наблюдал, как Джоан и Роуз, отталкивая друг друга, пытались занять почетное место рядом с его кобылой. В конце концов победа досталась Джоан, поскольку ее лошадь была крупнее и настырнее, а Роуз вынуждена была скакать сзади с перекошенным от злобы лицом. Уильям и Доул поспешили присоединиться к ней, и первый из них триумфально посмотрел на последнего, сумев обогнать друга. Капеллан Доул провел пальцами по кинжалу, висевшему в ножнах на ремне, и грустно посмотрел вслед удаляющейся паре.
— Надо поскорее занять Доула деликатным разговором, иначе мы станем свидетелями жестокого убийства, — пошутил Майкл. — А ты должен помочь Полин. Ее мул будет жрать траву до завтрашнего утра, если кто-нибудь не оторвет его от этого занятия.