Джоан, которую, казалось, не слишком расстроила неожиданная смерть мужа, повернулась к розовощекому мальчику:
— Надеюсь, он не уничтожил старое завещание, прежде чем написать новое.
— Бедняжка, — презрительно хмыкнула Роуз, — как же вы убиты горем из-за внезапной утраты!
Джоан с трудом изобразила на лице признаки неизбывной печали.
— Я просто в отчаянии, — громко объявила она, прижавшись всем телом к руке Эскила. — Поэтому мне нужна помощь и поддержка друзей моего мужа, которые могут хоть как-то утешить меня в этом горе.
— Вам нужен священник, а не солдат, — язвительно заметила Роуз. — Оставьте наконец сэра Элиаса и обратитесь за помощью к отцу Уильяму. Он сможет утешить вас, и это будет выглядеть более естественно.
— Как он умер? — спросил потрясенный Доул. От полученного шока шрам на его лице, некогда довольно миловидном, побагровел и набух.
Наблюдая за ним, Бартоломью поймал себя на неуместной мысли, не потеряет ли тот после смерти Лимбери свое место капеллана в женском приорате.
— Полагаю, это некоторым образом связано с мечом в его спине, — не без ехидства прошептал Уильям, а потом громко обратился ко всем присутствующим: — Во время сражений мне часто доводилось сталкиваться со смертью, поэтому могу с уверенностью сказать: эта трагедия произошла сегодня утром, когда все мы были на охоте.
— Я имел в виду, как случилось, что его убили в собственном доме? — сердито буркнул Доул. — Я и сам вижу, что он умер от этого проклятого меча.
— Отец Уильям прав: мы все были на охоте, — поддержала его Джоан, поворачиваясь к мальчику и коренастому мужчине, стоявшему рядом с ним. По их возрасту и внешнему виду можно было догадаться, что это отец и сын.
— Ты хочешь сказать, что его мог убить кто-то из прислуги? — строго спросил Доул, проследив за ее укоризненным взглядом.
Коренастый мужчина угрюмо потупился:
— Лучше этого не делать, поскольку вся прислуга, женщины и дети, проживающие в этом поместье, с раннего утра работали на полях. Сейчас горячая пора — нужно собирать урожай. У крестьян и слуг много тяжелой работы. — Его тон ясно свидетельствовал об отношении к таким легкомысленным вещам, как охота.
— Нет, Хог, не все люди до последнего ребенка были в поле, — возразила Джоан, глядя на стоявшего неподалеку мальчика. — К примеру, Джеймс получил указание остаться с хозяином на тот случай, если сэру Филиппу что-нибудь понадобится.
Мальчик нервно переминался с ноги на ногу, чувствуя на себе пристальные взгляды окружающих.
— Но я не видел, чтобы кто-то убивал его! — произнес он тонким детским голосом. Отец положил руку ему на плечо, пытаясь успокоить парня.
— Если откровенно, то я считаю тебя не свидетелем, а обвиняемым, — твердо отрезала Джоан.
Старая мадам Полин тяжело вздохнула.
— Не говори ерунды, женщина! Зачем этому парню убивать своего хозяина? Да и как он мог это сделать? Его отец много лет служил у Лимбери бейлифом, а после его смерти вполне может потерять эту доходную должность. Джеймс был бы последним дураком, решив укусить руку, которая его кормит.
Джеймс с тревогой посмотрел на отца:
— Это правда? Нас действительно выбросят отсюда и мы будем жить как бродяги?
— Смерть сэра Филиппа стала для нас серьезным ударом, — печально признал бейлиф Хог. — Но на полях зреет зерно, а на холмах пасутся овцы, и я надеюсь, что его наследникам трудно будет обойтись без нашей помощи. Мы слишком многое теряем после его смерти, и это самый серьезный аргумент в пользу того, что нас нельзя подозревать в этом убийстве.
— Но кто-то все-таки убил его? — спросила сестра Роуз. — Не мог же он сам заколоть себя мечом в спину.
Майкл попытался успокоить присутствующих и призвал воздержаться от безосновательных упреков и обвинений.
— Сейчас уже поздно посылать человека за шерифом в Кембридж. Думаю, это следует сделать завтра утром. А между тем мы с Бартоломью проведем первичный осмотр места преступления и допросим свидетелей. Я старший инспектор Кембриджского университета, а Бартоломью — мой патологоанатом. За долгие годы работы нам удалось решить немало проблем, связанных с насильственной смертью. Поскольку это убийство произошло на земле нашего колледжа, мы считаем себя не только вправе, но и обязанными его расследовать. Шериф — наш старый друг и, несомненно, оценит помощь в этом деле.