Меч.
Уоллис Баркер опаздывал. В результате дорожной аварии на Хаммерсмит-бродвее, где столкнулись два автомобиля и началась всеобщая ругань из-за возникшей пробки, он потерял как минимум пятнадцать минут, потом спешился и стал медленно продираться с велосипедом сквозь автомобильный затор, не обращая внимания на возмущенные выкрики пешеходов на тротуаре. В конце концов он добрался до Кенсингтона, но опоздал на пятнадцать минут на предварительно назначенную встречу с Джоном Ласселлесом. Кроме всего прочего, ему пришлось долго пристегивать цепью велосипед к металлической стойке перед старинным зданием Викторианской эпохи. Разгоряченный и равнодушный к опозданию, он стал быстро подниматься по каменным ступенькам лестницы аукционного дома Ласселлеса, торговавшего антиквариатом.
Джон Ласселлес сидит за своим огромным рабочим столом и периодически постукивает по его полированной крышке небольшим аукционным молотком из слоновой кости. Он не замечает, как на сверкающей столешнице из красного дерева появляются едва заметные вмятины. А напротив него опоздавший, но даже не извинившийся за это исследователь-историк никак не может закончить свой рассказ о странном клинке, основанный на обрывках документов и семейных преданиях. В полном соответствии с темой Уоллис Баркер одет в костюм Викторианской эпохи. Его старый твидовый пиджак застегнут только на верхнюю пуговицу, не скрывая большой живот, обтянутый горчичного цвета бархатной жилеткой. Между двумя ее крошечными карманами свисает массивная цепочка часов, обладатель которой периодически приглаживает рукой седеющие волосы и теребит кончики роскошных усов. Говорит он тихо, с протяжным акцентом, выдающим в нем местного жителя.
— Вы хотите, чтобы я познакомил вас с результатами последних исследований?
Ласселлес нетерпеливо кивает. Его раздражает возбуждение гостя и удивляет, что тот так и не снял велосипедную прищепку, стягивавшую левую штанину. Он видит в этом некоторое проявление фетишизма. Однако, отбросив надоедливую мысль, напоминает себе, что перед ним хороший специалист, докапывающийся до истоков тех вещей, которые он, Ласселлес, продает. Например, этот старинный меч будет выставлен на аукционе завтра в полдень.
Баркер засовывает большие пальцы в карманы жилетки и самодовольно откидывается на спинку стула. Только сейчас он замечает, что не отстегнул прищепку на левой ноге, быстро снимает ее и снова возвращается к владельцам меча, представляющим собой девонскую ветвь некогда могущественного рода де ла Помрой. Все прослежено от начала до конца, от небольшой крестовины меча, добавленной в средневековые времена, до затупленного кончика лезвия. Баркер имеет все основания гордиться своей работой, поскольку исследовал все семейные предания и архивы и проследил историю клинка до самых последних дней.
— Разумеется, самое интересное в этом оружии заключается в давних преданиях о тех несчастьях и злоключениях, которые он якобы вызывает. Я вспоминаю случай, когда…
Ласселлес вздрагивает и решительно поднимает вверх руку, останавливая неиссякаемый поток слов.
— Уоллис, пожалуйста, не надо о неприятностях.
Баркер вопросительно наклоняет голову, подрагивая остроконечной бородкой. Ласселлесу этот жест напоминает бойцовскую позу петуха-забияки, ищущего соперника на сельском дворе. Подавляя ухмылку, он неохотно объясняет Баркеру, что любое напоминание о несчастьях или злом роке может вызвать на аукционе падение первоначальной стоимости.
Историк многозначительно кивает в знак согласия:
— Да-да, это вполне естественно. — После чего снова возвращается к безопасным аспектам своего исследования. — Думаю, когда он впервые попал к вам, вы были удивлены его превосходным качеством и хорошей сохранностью.
Ласселлес молча кивает и снова стучит по столу аукционным молотком, портя отполированную до блеска поверхность.
— Да, большинство средневековых мечей слишком долго лежали в земле и поэтому частично или полностью разрушены. А вы видели этот клинок. Он до сих пор находится в прекрасном состоянии, несмотря на легендарный возраст.