— Я иду на встречу с Джакопо и другими друзьями, чтобы хорошенько отметить свою удачу. Как мне повезло, что я наткнулся на тебя, Джулиани! Ты должен присоединиться к нашей компании.
Он, вероятно, имел в виду Джакопо Сельво, который, будучи отпрыском знатного венецианского рода, предпочитал проводить время в компании верных друзей-собутыльников. Я провел немало ночей в его обществе и решил отложить свои восторги с Катериной до лучших времен. Тем более что получал прекрасную возможность похвастаться своими путешествиями перед двумя или тремя юными аристократами, у которых гораздо больше денег в кармане, чем здравого смысла в голове. Мы медленно побрели по набережной в сторону Арсенала, где встретились с друзьями Вальера — Витале Орсеоло и Марино Микиелем. Таверну обычно посещали угрюмые судостроители, а не представители знати, но Вальер заверил, что как только там увидят мой тяжелый кошелек, то откроют нам самое лучшее апулийское вино. И он был прав, вино действительно оказалось превосходным и потекло рекой, опустошая мои запасы. Наше веселье закончилось поздно ночью, когда колокол пробил комендантский час, и к тому времени мой кошелек на ремне стал намного легче.
Из таверны, как мне кажется, мы направились прямо к Ка д'Орсеоло, хотя мои мозги были так затуманены вином, что полной уверенности в этом нет. Там Витале Орсеоло открыл для нас бочонок мальвазии, а Паскуале и Джакопо стали щедро угощать меня прекрасным вином. Несмотря на огромное количество выпитого, я все еще помнил про Катерину и уже под утро решил распрощаться с этой компанией, с трудом удерживая кружку нетвердой рукой.
— Сейчас я должен идти во дворец Дольфин. Я обещал Катерине по возвращении искупать ее в своих богатствах.
Джакопо Сельво захихикал и положил руку мне на плечо, пролив красное вино на новую накидку. Впрочем, тогда на это никто не обратил никакого внимания. Он дыхнул мне в лицо перегаром и громко икнул.
— Позже, Джулиани, не сейчас. Ты же знаешь — чем дольше женщина ждет, тем более сладкой становится. Оставь ее на потом. А лучше всего не появляйся еще несколько дней. Вот тогда-то она точно созреет и будет готова к… ну, ты знаешь… к…
Он сжал пальцы в кулак, прижал его к животу и сделал несколько движений вверх и вниз, смеясь мне в лицо. Мне следовало бы врезать ему по роже за столь оскорбительное для моей Кэт обращение, но по какой-то странной причине его пошлая шутка меня развеселила. Я тоже захихикал, схватил бутылку и влил в себя изрядное количество вина.
— Будь осторожен, Джакопо Сельво! Ты говоришь о моей любимой женщине!
С этими словами я выхватил из ножен сверкающий меч и стал размахивать им, в шутку изображая поединок. Но поскольку был в стельку пьян, то едва не отрубил голову Орсеоло, который упал на пол и замер от страха. Все собрались вокруг меня и восхищенно уставились на клинок, ярко блестевший в тусклом свете свечей. Однако наибольшее впечатление мое оружие произвело на Вальера, который глаз не мог оторвать от прекрасного меча.
— Это мощное оружие, Джулиани. И очень старое. В свое время оно, должно быть, не раз искупалось в крови. Как оно попало к тебе?
Я продемонстрировал полное равнодушие к качеству клинка.
— Да, меч очень старый. Я получил его от… одного доброжелателя.
Я облокотился на меч, как заправский крестоносец, но не удержался на ногах и упал на пол, поранив себе руку. Таким образом, моя новая одежда оказалась испачканной не только вином, но и кровью. Вскоре три других приятеля впали в алкогольный ступор, а мы с Вальером продолжали пить, решив прикончить бочонок мальвазии. Потом уселись на огромный диван Орсеоло, и я стал неохотно отсчитывать долю прибыли Вальера. Глаза его тускло блестели, и он начал жаловаться мне на тяжелые времена, когда так трудно делать большие деньги.
— Ты отправился в свое путешествие, Джулиани, а Доменико Лазари стал с удвоенной энергией упрекать дожа Зено и фактически вынудил его согласиться на выборы. Говорят, Джираломо Фанези тоже надеется на победу. Уверяю тебя, это действительно так! А он даже не считается настоящим венецианцем. И все это из-за нашего фиаско в Византии.
Его слова доходили до меня с большим трудом.
— Какая Византия?.. Ах да, потеря Константинополя и титула господина полкварты и полторы кварты римского вина…
Паскуале захихикал над старой шуткой и ударил меня по руке своим слабым пухлым кулачком.
— Николо, будь серьезным хотя бы минуту. Знаешь, я тут подумал, что если ты способен хоть как-то влиять на людей, которые входят в Совет сорока, то, стало быть, можешь косвенно гарантировать выборы следующего дожа. И к тому же предотвратить победу Фанези.