И тем не менее он был почти уверен, что Свейн родом не из Скандинавии. Акцент этого человека больше напоминал саксонский, а не норманнский. Ролло предположил, что Свейн мог быть младшим тэном, не угодившим своему хозяину и вынужденным его покинуть. Может, он убил человека и не смог заплатить штраф? Как бы там ни было, Ролло радовался, что Свейн сейчас рядом с ним, в передовом отряде Вильгельма Норманнского вместе с другими наемниками. Если им суждено прорвать оборону саксонцев, то это легче сделать именно со Свейном.
Он сам когда-то служил в фирде и стоял плечом к плечу с другими крестьянами и фермерами. Плотно соединив щиты, они выставляли вперед мечи и копья, делая линию обороны практически неприступной. Враги накатывали на них, как морская волна на скалистый берег, и разбивались о прочные щиты. А потом, улучив нужный момент, эта несокрушимая стена начинала медленно наступать, поражая противника острыми мечами и длинными копьями. Упрямо продвигаясь вперед, первая шеренга воинов сминала неприятеля, оставляя поверженного противника тем, кто шел сзади, чтобы добили.
Да, фирд был мощным ополчением, а если учесть, что их командир мог быстро перемещаться вдоль рядов медленно идущих ополченцев, отдавая им нужные приказы, то одолеть эту силу весьма непросто.
Ролло опасался этого больше всего. Если фирд хорошо подготовлен, то справиться с ним будет очень трудно. Под знаменами Гарольда собрались сильные люди, готовые к отчаянному сопротивлению, поскольку сражались за свое королевство. Но и норманны Вильгельма тоже полны решимости сражаться до конца. За их спиной море, и отступать некуда. Если они не разобьют врага, то все погибнут на этой земле.
Бартоломью валился с ног от усталости. Он приехал в Лондон с епископом Леофриком, чтобы закупить провиант для своего поместья. Сейчас многие люди направлялись в Лондон, стараясь разузнать хоть какие-то новости о сражениях на севере, где благочестивый король Гарольд отчаянно защищал свое королевство от вторгшихся из-за моря дьяволов.
Мысль, что норманны могут захватить и разорить их землю, наводила ужас на многих. Здесь, в Уэссексе, люди давно привыкли жить в мире и не опасаться за свое будущее. Много лет назад датчане уже высаживались на их земле, и весьма успешно. Они захватывали города, грабили церкви, разоряли поместья, потом их набеги становились все реже, но люди помнили, что довелось пережить местному населению. Мужчин рубили мечами, женщин насиловали и бросали рядом с мертвыми телами мужей и детей, поля были заброшены, поместья разорены, а священников убивали прямо перед алтарями их церквей… Бартоломью с ужасом думал, что все это придется пережить еще раз. Ну что ж, если захватчики вторгнутся на их землю, он пойдет в ополчение и с оружием в руках будет защищать свою страну и свой народ. Он не станет ждать, когда его прирежут.
А чтобы защищаться, нужен меч. Именно поэтому он решительно направился вместе с Даддой в мастерскую Пола, которая располагалась в хорошем доме на западной окраине города, возле оживленной дороги со множеством магазинов, лавок и мастерских. Здесь имелось самое разнообразное оружие, среди которого можно было без особого труда отыскать довольно приличные образцы.
— Мне уже доводилось встречаться с вами, — сказал Бартоломью, увидев хозяина мастерской. — Вы покупали оружие в Эксетере.
— Я тоже, кажется, узнаю ваше лицо, — сдержанно признал Пол.
Любой купец с большой осторожностью относится к тем, кто настаивает на своем с ним знакомстве. Вполне возможно, этот священник вспомнил торговую сделку, принесшую ему убыток.
— Вы приобрели там прекрасный меч, а сегодня утром мы видели очень похожий на него, — неуверенно пробормотал Бартоломью. — Я имею в виду клинок, на котором сделана интересная надпись.
— Ах да, конечно, — обрадовался Пол. — Теперь я вас припоминаю. Да, это замечательный меч, не правда ли? Чтобы сделать такое оружие, потребовалось немало времени и мастерства.
Пока мужчины громко спорили насчет стоимости меча, Бартоломью внимательно рассматривал развешенное на стенах оружие, стараясь отыскать что-нибудь для себя подходящее. Он был доволен, ведь старый мастер Брэн несказанно обрадовался бы, узнав, что его меч оказался в руках сына.
Когда священник наконец нашел себе гораздо более дешевый, но тем не менее вполне приличный клинок, на улице послышались возбужденные крики: