Подавленный дьявольским спокойствием, Дай сел на место и приготовился дослушать свой приговор.
— «…взамен мой младший брат будет возвращен в мир живых». Вот и твоя подпись — кровью, между прочим.
Несколько мгновений воин смотрел перед собой, а потом неожиданно рассмеялся.
— Ты не бог, чтобы вернуть мертвого!.. Можешь убить меня прямо сейчас!.. Я не стану тебе служить!..
— Как пожелаешь. Я не бог это верно, но запереть душу твоего брата в сосуд наподобие этого смогла. Преданный мне маг творения уже создает заново его тело, и когда ты выполнишь, все что я скажу — он получит новую жизнь. Так что мне разбить медальон?..
— Не надо. Я все сделаю. Позволь попрощаться с матерью, прежде чем… — закончить фразу он так и не смог.
Глава 8
Сегодня вечером Алекс твердо решил пойти к Мари, своей мачехе. «Как я не занят, а откладывать нельзя, а то проблем будет еще больше», — думал он. Чтобы не встречать надоедливых просителей и придворных подлиз, шел через заброшенные коридоры, а не через сад, где в свете фонарей бродила эта публика.
Все знали, что пару месяцев назад Алекс простился с любовницей, удачно выдав ее замуж, и некоторым дамам не терпелось занять ее место. Навязчивые барышни присылали надушенные письма с самыми интересными предложениями, это раздражало. «Они меня слабоумным считают что ли?!.. Сам себе не могу девку найти?..» — рычал Алекс, бросая в огонь очередной перевязанный яркой лентой конверт.
Из пустых темных коридоров, где гулким эхом отдавались шаги, он вышел в ярко освещенные залы, украшенные коврами. Мари нашлась у себя в комнатах. Красавица казалась настоящей ведьмой — маленькая, подвижная, с тонкой талией. В карих глазах плясали искры, блики от пламени камина играли на густых огненно-рыжих волосах и нежной коже.
«Повезло негодяю, такая королева досталась! Только ей с мужем не повезло…» — привычно подумал Алекс, наблюдая, как она со скучающим видом слушала дам из своей свиты. Впрочем, увидев пасынка, она оживилась, ведь Алекс приносил вести о том, что происходит в городе.
— Ты на чай или дело есть? — спросила она.
— Поговорить надо бы.
Мари небрежно обратилась к свите.
— Оставьте нас, но будьте поблизости, вы мне можете понадобиться.
Послышались разговоры вполголоса, зашуршали юбки и дамы ушли. Скоро в комнате стало тихо.
— Что стряслось?
— Твоя дочь допекает всех своей праведной дурью. Теперь ей в голову стукнуло присутствовать на погребальных процессиях. Зачем — я так и не понял. Несет какую-то чушь про долг милосердия. В городе неспокойно, а она пытается тащить за собой свиту. Ко мне приходила, требовала, чтобы я снял часть своих воинов с охраны города, чтобы они с ее дамами нянчились. Свита в ужасе, пытаются под всеми предлогами в новую игру принцессы не играть. Наши уже ругаются, как черти. «Лучше бездну охранять будем!» — говорят. Мари, объясни ты ей, что она только мешает покойников сжигать своими выходками. Пусть дома сидит. Так всем спокойней.
— Ух, я бы на это посмотрела! А она уже ездила на церемонии?
— Еще бы. В белом платье, на белой лошади. Это, наверное, чтобы сразу в темноте было видно, где тут дочка князя. Прямо — стреляй, не хочу.
— Вот бестолочь. Поговорю. Но не запереть же ее в замке? Делать девочке нечего. Подружек у нее никогда не было. С мальчиками своего возраста она играть не хочет. В куклы — надоело. Вот и выдумала играть в спасение мира. А миру это надо?
— Да, миру не весело от этого. Лучше бы она ничего не делала.
— Лучше, — кинула Мари. — Но даже не надейся. В гости на мою родину ее послать что ли? Хоть отдохнем немного.
— Но это не все. Она попросила Бродерика навесить Артуру побольше никому не нужных предметов. А то ему делать больше ничего! Он устает от дел отряда, а тут еще и всякую чушь учить. Я уже пытался объяснить ей, что это не хорошо. Но моих объяснений мало.
— Вот же чудовище. Хоть садись и пиши список тем для следующей беседы.