Небольшую комнату освещали скупые лучи, пробившиеся сквозь плотные шторы. Всю обстановку составляли письменный стол, заваленный бумагами; пара стульев; широкая кровать и кресло. Шкаф у стены с открытыми полками вмещал несколько десятков книг и восковые свечи. На стенах поместились картины с морскими пейзажами и парусниками, нарисованные, судя по неточностям и допущенным ошибкам начинающим художником, ни на одной не стояло авторской подписи. Однако по этим работам можно было отследить, как совершенствовалось мастерство. Одни были написаны более умело, другие менее, но одна рыбацкая лодка вышла просто великолепной, возможно, эта и была последняя. На первый взгляд, не ясно для чего хозяйка комнаты устроила у себя галерею никому не известного творца.
Тяжелая дверь внезапно затряслась от непрерывных ударов, и умиротворенное спокойствие было уничтожено.
— Открой!.. Я знаю, что ты не спишь!.. Мне нужно поговорить с тобой!.. — пронзительный женский голос из-за звуковой преграды казался немного глухим.
— А вот и не угадала — сплю, — едва слышно прошептала в ответ Хельга.
На другом краю огромной кровати послышались тихие стоны, а мгновение спустя Меллиса приподнялась на локте и спросила:
— А ты уверенна, что это твоя маленькая сестра ломится, а не горный тролль?
— Она и есть горный тролль в обличии принцессы…
— Ах, голова раскалывается!.. — тонкие пальцы сжали виски. Белое, как бумага лицо выражало неподдельное страдание. На миг в глазах промелькнуло выражение счастья. — Да-да выход есть!.. — Она схватила подушку и закрыла голову.
— Да надо было тебе все-таки дойти вчера до запечатанной комнаты, хотя выспалась бы.
— Открой немедленно, это срочно!.. — раздался новый крик.
— О боги, ее даже так слышно!.. — девушка резко села на кровати, спутанные серебряные волосы растрепались еще больше. — Хельга сделай что-нибудь! Сколько это может продолжаться?!..
— Ты терпеть меня не можешь!.. Это я доподлинно знаю!.. Насквозь тебя вижу!.. Но я же по делу и время не ранее — открывай!.. — слышалось за дверью.
— А может она одержимая?..
— Так и есть. Придется впустить. Деваться некуда… Итак, мой друг, спрячьтесь под одеяло и не шевелитесь, ибо сейчас воплощение истинного света осветит нашу жизнь, полную темного разврата…
— А… иногда я готова убить ее!..
— Думаешь ты одна?..
С трудом выбравшись из теплого пледа, эльфка споткнулась о коврик и едва не упала. На ходу поправив длинную рубашку, она открыла дверь и тут же столкнулась с гневным взором сестры.
— Что угодно Вашему Высочеству?
— Для начала здравствуй, — за время ожидания Адаллина стала еще более раздраженной.
— Итак, вы разбудили, меня чтобы поздороваться?
— Ты смеешься надо мной?..
Хельга пожала плечами и попыталась закрыть дверь. Не тут-то было — Адаллина поставила ногу на порог.
— Мне нужны еще работники в больницу!.. — выпалила она.
— Угу, это все?.. — Хельга находила некоторую прелесть в их взаимной нелюбви.
О своей внешности эльфка была не высокого мнения. А сейчас после часа тревожного сна, верила, что выглядит особенно ужасно и потому считала, что сестра должна испытывать искреннее отвращение.
Мешки под глазами стали иссиня-черными. Она даже не пыталась скрыть большой кровоподтек на щеке и разбитые коленки. Напротив, откинув назад длинные непричесанные волосы, вопросительно посмотрела на праведницу. Рубашка, со шнуровкой на груди, скрывала бедра лишь до середины и Адаллина могла вдоволь налюбоваться «северной богиней» — такое определение дал Хельге кто-то из поклонников. Эльфке доставляло удовольствие видеть едва сдерживаемый гнев на лице сестры.
«Будь моя воля — гореть бы тебе на костре!..» — яснее всяких слов говорили ледяные глаза.
— Да, все, — зло ответила она после минутного замешательства.
— Это могло подождать?..
— Но…
— В следующий раз подождет!.. Ясно? Мне тоже иногда надо спать. — Адаллина заглядывала за спину Хельги. — Что тебе нужно в моей комнате?..