— Давай я пойду, — еле слышно проговорила Меллиса.
— Алекс сказал, что в городе оборотней убивают, так что вместе поедем. Артура оставим пока в морге, а сами сбежим потихоньку.
— А кто нам потом дверь откроет?
— Некому…
— Ладно, придумаем, что-нибудь.
Хельга, Артур, и Меллиса в открытой коляске подъезжали к больнице Адаллины, расположенной в перестроенной ферме. Там их ждал очередной труп.
Больше года назад Артур решил собрать три каталога — пропавших без вести, разыскиваемых преступников и убитых. Это значительно облегчило работу отряду Алекса. Не нужно повторять каждому, как выглядят те, кого ищут. Он рисовал портреты со слов безутешных родственников и выживших жертв, переносил на бумагу застывшие черты мертвецов. При этом юноша не выказывал ни страха, ни отвращения, как будто делал что-то совершенно естественное.
Артуру казалось, что эти каталоги значительно полезнее всего, что он сделал за всю свою жизнь. Пока что это были три длинных деревянных ящика в одной из комнат лечебницы. Первый опасные преступники, второй пропавшие, третий погибшие. К каждому наброску прикреплялось пояснение составленное писарем. Иногда портреты тех, кого искали живыми, оказывались в третьем.
Алекс, Хельга и весь отряд нарадоваться не могли этим каталогам, а общество резко осудило инициативу отпрыска Верховного Князя. Ему не полагалось заниматься подобным — неприлично и неправильно. Такое дело требовало мастерства и немалых усилий. А разве полагается деткам из правящего рода трудиться?
— Сколько времени мы тратим на дорогу!.. Мне придется рисовать при свечах или оставаться до рассвета. Со свечами все равно хуже! А утром я должен быть дома, заниматься никому не нужными уроками… Да, что за жизнь такая!..
— Алекс узнал о трупе во время тренировки. По-хорошему нам надо было сразу ехать.
— Я же не монстр — мне иногда отдыхать надо.
— Это понятно…
Хельга поспешила уставиться в спину Меллисы, которая в образе страшного телохранителя правила коляской, и погрузиться в свои мысли.
«Даже мне сложно распознать оборотня, но кто-то их находит и убивает… Саймон говорил, что они видят настоящий облик друг друга. А созданная иллюзия выглядит, как призрачная оболочка. Не могу поверить, что их начал убивать свой. Но почему?.. Мог же кто-то сойти с ума?..
Чаще всего удары наносили в спину, но иногда трупы были основательно изуродованы, будто жертвы пытались сопротивляться. Так с чем же мы столкнулись?..
У того, кто убивает их, точно есть магические способности, иначе никак. И почему именно зеркальщики?.. Магов творения убить проще, но ни одного пока не нашли с перерезанным горлом».
Маги творения действительно были очень легкой мишенью: во-первых, они рождались физически слабыми; во-вторых, редко у кого-то из них получалось обращаться оружием. Зато словно, как компенсацию они получали дар создавать любые предметы от бытовых мелочей до произведений искусства. Большие сооружения вроде домов требовали времени и сил, но и на это маги были способны.
Тот, кто оделен даром творения мог создавать города из камня и морского песка, но защитить себя не умел. Словно кто-то ради забавы решил проверить, сможет ли общество позаботиться о них и проявить благодарность?
***
После нескольких часов проведенных в одном помещении с покойниками на одежде оставался неприятный холодный запах. Чтобы не пугать и без того нервных придворных, брат и сестра решили обзавестись сменной одеждой, обувью и каждый раз переодеваться перед входом к хирургу.
По городу гуляли истории с различными вариациями на тему того, что еще эта парочка с трупами делает. Однако ни Хельга, ни Артур не придали никакого значения больной фантазии сплетников.
Художника за глаза обвиняли в некромантии. Как-то раз, услышав об этом в чьем-то пересказе, Артур грустно вздохнул и сказал: «Увы, нет, — и тут же мечтательно добавил. — А как было бы хорошо! Адаллина столько покойников сжигает в день, а так они бы дороги отремонтировали или еще что хорошее сделали…»
Хельга обычно проводила в компании хирурга не больше получаса, потому что у нее уникальная память. Разум девушки казался огромной картотекой, из которой редко что-то пропадает. К удивлению окружающих она вытаскивала из памяти разные по значимости сведения, будь то разговор десятилетней давности или цитата из книги — для всего находилось место.