Ли не смел прервать своего нового знакомого, тот оказался искусным рассказчиком. Говорил горячо и без долгих пауз. Но когда он замолчал, эльф заметил разочарованность и тоску на лице собеседника. Наверное, и Орсон страстно желал изменить мир к лучшему. Годы шли, решимость таяла, и в один прекрасный день он понял, что сил на эти перемены не хватит. Жизнь искателя приключений стала серой, размеренной и спокойной.
Алистер видел в нем себя, через много десятилетий. Эта встреча казалась юноше знаком судьбы.
«Вот, что со мной будет, если отступлю сейчас и не совершу, того что собирался», — думал он. Теперь мученическая смерть в камере пыток не казалась ему страшной и недостойной. Огонь ненависти, притушенный естественной усталостью и теплом, разгорелся с новой силой.
— А знаешь, от деда я слышал такую историю. Когда сюда привезли пленную пророчицу из другого мира, она чуть не сошла с ума. «Про́клятый край!..» — вопила и все тут. Что если она была права? Наш мир проклят и катится к чертям. Что ты думаешь об этом?..
Ли побелев, отпрянул. Это была их семейная легенда, которую знали лишь близкие друзья. Отец строго запретил говорить о пророчице. Юный мститель втянул голову в плечи, будто его собирались бить.
— А ты серьезно думал, кто-то поверит твоей клоунаде? Ты меня не помнишь, а я тебя отлично. Глупый ребенок! Совсем ошалел? Что ты задумал?
— А теперь вы позовете стражу, чтобы меня доставили к палачу? — Дрожащими пальцами Алистер нащупал рукоять кинжала в рукаве...
Глава 3
Дождь закончился. Острый серп месяца изредка появлялся из-за туч и снова тонул в темноте. Стены домов и выложенные камнем дороги влажно блестели в свете факелов.
В поздний час похоронная процессия двигалась к морю по узким улочкам. В одной из телег поместились четыре мертвеца, завернутые по старинному обычаю в белый саван открытыми остались лишь лица.
Адаллина, младшая дочь Верховного князя, сопровождавшая шествие, смотрела на них с едва заметным отвращением. Ей не обязательно присутствовать при сожжении трупов, но почему-то домой она не желала ехать. Служащим городской больницы, было неприятно такое пристальное внимание к своей работе. Им начинало казаться, будто принцесса считает, что без ее контроля умерших сбросят в ближайшую канаву. Все чувствовали себя спокойней, если бы молодая красавица отдыхала в замке. Однако уже догадались, что такого счастья в ближайшее время не предвидится. Какая муха на сей раз укусила праведницу, никто не знал, а спастись от нездорового энтузиазма «ниспосланного» ей уже невозможно.
Более всего страдала городская больница, которую, кстати, сама Адаллина и основала несколько лет назад. Вот уже три недели подряд приезжала в «свою обитель добра» где неустанно проповедовала, вмешивалась в работу сестер милосердия и рассказывала больным о морали. В итоге работники тихо ругались, пациенты не знали, куда от нее деваться, и все шло наперекосяк.
Сейчас она ехала за одной из телег на белой лошади, нелепо выделяясь из окружения. Красивая и гордая с огненными волосами и чистыми, как небо в первые дни лета голубыми глазами. Ее прекрасно сложенная маленькая фигурка притягивала восхищенные взгляды. Девушка напоминала бы ведьму, если бы не бесстрастное выражение лица. Идеальная каменная статуя, бесчувственный ангел, которому чуждо все живое вызывал у некоторых благоговейный восторг, хотя приблизиться поклонники опасались. Впрочем, нежная красота и хрупкость были обманчивы. Расу, из которой происходила ее мать, называли в древние времена «фуриями» за их невероятную мощь и неистовство в битвах. Но мало кто догадывался, сколько чудовищной силы скрыто в маленьких белых руках.
Когда холодные глаза осматривали тело, лежавшее с краю, лицо принцессы не переменило выражения. Несчастный несколько часов назад умер от лихорадки. Она знала, что первое время к нему приходил брат, который как ни странно оказался рыцарем из отряда Алекса, но потом тот перестал навещать больного и даже не явился на похороны.
По правде говоря, сразу было понятно, что бедняга не выживет. Слишком поздно привезли в больницу из тюрьмы. Стражники хорошо потрудились над ним, прежде чем бросить в камеру. Там многочисленные раны воспалились, а потеря крови сильно ослабила преступника, начался жар, и спасти его могло только чудо.