— К чему это безнадёжное сопротивление, подруга? — поинтересовался я, отпуская рукоять оружия и уклоняясь от резкого удара задней частью тела твари.
Ответа не последовало. Впрочем, он мне и не нужен был. Уклонившись от очередного выпада, я извлёк из ножен вторую рапиру и, оказавшись сбоку от противника, вонзил её в рыхлое туловище монстра. Примерно туда, куда бил мечник в спортивном костюме.
Лезвие, почти не встретив сопротивления, погрузилось в шкуру твари на добрую ладонь, заставив гусеницу задёргаться ещё сильнее. Похоже, я угодил монстру в один из нервных центров, и тому это не понравилось.
Однако одного прокола было явно мало, так что я, выдернув рапиру и используя упругий мох в качестве своеобразного трамплина, перепрыгнул бьющегося в припадке монстра, очутившись с противоположной стороны.
— Эх, Максимилиан… Ну ты же не в своём теле, чтобы подобные финты крутить, — укоризненно произнёс я сам себе, чуя, как от подобного манёвра заболела правая нога, которую чуть не подвернул при приземлении.
Что, однако, не помешало мне воткнуть рапиру в извивающуюся гусеницу. На этот раз куда глубже.
И после второго «шампура» противник, похоже, осознал, что добыча не так проста, как могло показаться на первый взгляд. Неистово замотав головой, монстр буквально метнул торчащей из неё рапирой. После чего задрал заднюю часть тела и выстрелил из неё, в сторону ветви, нитью.
— Эй, что за позорное бегство? Я что, зря тут такие пируэты выписывал? — обратился я к гусенице, пытающейся позорно скрыться. Однако монстр нагло проигнорировал мои вопросы, начиная поднимать свою тушу. — Ну, как знаешь…
Гусеница уже почти на добрый метр оторвалась от земли, когда я со скоростью швейной машинки нанёс три удара в разные точки на теле монстра.
Судя по тому, как тварь задёргалась после первого, хватило бы и его, но упускать добычу я не желал, так что перестраховался.
По итогу бой, не продлившийся и минуты, подошёл к концу в мою пользу, и спустя несколько секунд в лесу вновь воцарилась тишина. Разве что мои чуткие уши улавливали поскрипывание нити, на которой раскачивалась мёртвая тварь. Но и оно сошло на нет, когда я поднял выплюнутую гусеницей рапиру и сходил за рюкзаком с инструментами.
Наверное, даже хорошо, что гусеница попыталась убежать, так как в подвешенном состоянии было гораздо удобнее её вскрывать, чтобы добраться до желёз с жидкостью.
Обойдя монстра, припомнил сказанное инструктором об извлечении желёз, в несколько движений вскрыл брюхо монстра с одной стороны. После чего, раздвинув края разреза, заметил два жёлто-белых упругих шара, размером с теннисный мяч.
Всего в теле гусеницы таких желёз было четыре штуки, по два с каждой стороны, так что вскрытие пришлось повторить. Впрочем, учитывая, что все железы оказались целы, что бывает нечасто, учитывая активное сопротивление их владельцев, с первого монстра я получил неплохую добычу.
Конечно, если перевести её в рубли, я даже часть стоимости позаимствованной экипировки не окупил, однако железы я и не планировал продавать. Скупщику пойдут яблоки, а вот материал для нитей я прихвачу с собой.
Так что, покончив с потрошением гусеницы, я аккуратно уложил добычу в специальный отсек в рюкзаке. После чего, вытерев руки, покидал яблоки в него и вернулся к выходу из пещеры, туда, где накладывал проклятия на одежду.
В принципе, первый же бой показал, что противник из гусениц никакой. Особенно если не давать им возможность атаковать, так что можно обойтись и без заклятий на оружие. Вот только пляска вокруг беснующейся твари — дело утомительное и занимающее неприлично много времени. Да-да, на мой взгляд минута — это много. Минута здесь, минута там, вот и день прошёл.
Поэтому я всё-таки решил потратить часть энергии и наложить проклятие на одну из рапир. Вытащив ту, которой протыкал пасть гусеницы, всё же она первой испила жёлтую кровь твари, я прикрыл глаза и медленно провёл рукой над лезвием оружия.
Приоткрыв глаза, увидел, что от рапиры исходит фиолетовое сияние, которое, впрочем, быстро сошло на нет. Металл дрянного качества не способен держать в себе большое количество энергии.
Хотя это даже хорошо. К концу дня, конечно, если оружие не сломается, оно вновь станет хреновым куском железа, а не останется проклятой вещью. А значит, и вопросов у приёмщика лишних не будет.
Проклятие на оружие было своеобразным. Стоило только острию дотронуться до противника, как у того резко повышалась скорость реакции. Вот только к этому приятному бонусу следом шёл болевой шок.