Разглядывание безделушек и картин, особенно тех, на которых были запечатлены эпизоды из покорений подземелий, увлекло меня настолько, что я не заметил, как пролетело оговорённое время и на пороге гостиной появился слуга.
— Максим Витальевич, прошу за мной. Госпожа Диана Павловна просит прощения за ожидание и сообщает, что ужин вот-вот начнётся.
— Что же, тогда поспешим, — с неким сожалением произнёс я, глядя ещё на несколько витрин, до которых не успел добраться.
Обеденный зал, располагавшийся на втором этаже особняка, оказался просторным помещением, явно рассчитанным на приём множества гостей. Впрочем, в этот раз хозяйка дома, видимо, решила особо не раздувать из встречи значимого события, и слуги расположили небольшой стол возле огромного окна, из которого можно было разглядеть сад и бассейн.
К моему появлению за столом уже находилась вся семья Коровиных. Помимо самой Дианы Павловны, одетой в подобие халата с вышивкой, и Ульяны, сменившей спортивную одежду на вечернее платье, я обнаружил и младших отпрысков рода Коровиных, а именно двух мальчуганов семи и девяти лет от роду, щеголявших в костюмчиках с бабочками.
Если память мне не изменяет, то самого младшего, белобрысого звали Кириллом, а того, что постарше и потемнее — Владимиром. И оба парня, как и их сестра, выглядели весьма недовольными, хоть и пытались это скрыть. Пусть и весьма неумело. Но они хоть пытались, в то время как девушка открыто негодовала.
Вслух сказано ничего не было, однако руки, скрещённые на груди, и поджатые губы говорили о многом.
— Моё почтение, уважаемая Диана Павловна, — произнёс я, остановившись у стола, пока слуга отодвигал стул. — Прекрасно выглядите для человека, пережившего взрыв.
При этих словах в глазах Ульяны зажглись огоньки, и она определённо собралась встать. Однако прежде чем успела это сделать, Диана Павловна положила свою руку на руку дочери, останавливая ту.
— Благодарю, Максим Витальевич. Лекари трудятся, не жалея себя, — женщина, большую часть лица которой покрывали светлые пятна молодой кожи, улыбнулась. — Однако и они не способны столь быстро вернуть мне мой прежний вид.
— Ничего страшного. Думаю, миру нужно немного отдохнуть от вашей ослепительной красоты. А то некоторые в вашем присутствии определённо забывали, как дышать. И от кислородного голодания у них начинал отказываться работать мозг.
— Предлагаете мне оставаться такой, чтобы жить спокойно? — поинтересовалась Коровина.
— А вы сможете?
— Нет, — убеждённо произнесла женщина, мотнув головой, и её успевшие отрасти до плеч волосы пришли в движение, на мгновение скрыв большую часть отметин на лице. Ей бы волосы перекрасить да одежду сменить, и сошла бы за сестру Ульяны, а не мать.
— Ну тогда и не нужно, — улыбнулся я. — Кстати, если позволите, я сниму пиджак. Всё же, мне кажется, этой встрече подходит более неформальная обстановка. Да и другим присутствующим мужчинам мучиться не придётся.
Братья тут же перевели взгляд с меня на свою мать, и едва та кивнула, как тут же подскочили и принялись стягивать ненавистные пиджаки. Их, как, похоже, и Ульяну, не шибко радовала необходимость присутствовать при этой встрече. Но коль общение тет-а-тет не планировалось, то хоть как-то облегчить мучения детей я мог.
Покончив с приветствиями, во время которых я официально познакомился с каждым членом семьи Коровиных, наконец, уселся за стол, и начался ужин.
Хотя как начался… До вилки я дотронуться не успел. Хотя оно, может, и к лучшему, так как, какая для чего, у меня почему-то вылетело из головы напрочь.
— Максим Витальевич, в первую очередь я хотела бы поблагодарить вас за то, что не прошли мимо, — несколько излишне официально и претенциозно произнесла Коровина, после чего поднялась из-за стола и несколько раз хлопнула в ладоши.
Тут же открылась одна из дверей, и к нам с подносом в руках, на котором лежало две шкатулки, направился слуга.
— Конечно, на жизнь, особенно свою, трудно навесить ценник, — продолжила Диана Павловна, дождавшись, когда слуга подойдёт ко мне и наклонится, демонстрируя содержимое подноса, — тем не менее я надеюсь, что эти подарки хоть как-то смогут выразить благодарность рода и мою личную за то, что спасли.
— Во-первых, уважаемая Диана Павловна, вас спас не я, а целители. Не прибудь они вовремя, и мои заклятия были бы бесполезны. Во-вторых, вы мне ничего не должны. Вряд ли бы кто-то поступил на моём месте по-другому.