Чуть помедлив, Джафар все же подошел к профессору, остановившись напротив него.
- Что вы использовали? - глядя на друга, уточнил он.
Уловить запах, или понять из чего мог состоит порошок ему, не смотря на опыт прожитых лет, не удалось. Единственное, что он мог сказать наверняка, так это то, что приготовление не обошлось без крупицы магии.
- Забавно, что вас интересует именно это, а не, к примеру, какие последствия влечет за собой использование порошка на живом человеке. - ничего не выражающим тоном протянул профессор, достав из кармана брюк небольшой мешочек и протянул его Джафару. - Это сложное зелье Миорс в кристаллизованном виде, влияющие на разных тварей по-разному. А вот как оно влияет на бессмертного, мы сейчас и узнаем.
Взвесив на ладони мешочек, Джафар предпочел сделать вид, что не заметил упрека со стороны профессора. Спорить глупо, отрицать не менее глупо, а соглашаться значит бить по собственной гордости.
Как бы плохо ни было, но пройти мимо целого стеллажа с непонятными порошками и жидкостями Элис не смогла, как и мимо небольшой библиотеки, расположившейся в отдельной комнате, задержавшись, буквально на минуту, рассматривая корешки старинных книг.
Впрочем, уже вскоре Элис быстро спустилась по лестнице, держа в руке флакон с зеленой жидкостью.
Благодарно кивнув, профессор принял у нее из рук флакон и открыл его. По комнате тут же разнесся терпкий запах полыни с металлическими нотками. Прикрыв нос рукой, мужчина поднес флакон к лицу Амена.
Нахмурившись, бывший начальник стража распахнул глаза и молниеносно вскочил на ноги, готовый принять бой, если нужно, едва не столкнувшись с, чудом успевшим отскочить, профессором. Мир пере глазами пустился в причудливую пляску, а в голове зазвучал церковный набат, неприятно отдающий в виски. Прерывисто застонав, Амен покачнулся и, если бы не профессор, вовремя усадивший его на диван, то снова рухнул бы на пол. Не говоря ни слова, мужчина прошел на кухню и загремел там каким-то баночками.
Едва чайник закипел, Ноирин вернулась в комнату. Как раз к моменту пробуждения спящей красавицы в лице Амена. На какое-то мгновение ей даже стало жаль мужчину. Отступив в сторону, уступив дорогу профессору, девушка чуть помедлила, прежде чем пройти в комнату и остановиться возле Элис.
Немного поразмыслив, понимая, что обычным отваром от головной боли делу не поможешь, Габриэл решил сделать нечто особенное. Уже скоро на журнальный столик опустился поднос с дымящимся чайником и четырьмя чашками. Профессор же снова вернулся на кухню и пришел обратно уже с заварником в руках и еще одной большой белой чашкой - для себя. Разлив заварку по чашкам и разбавив ее водой, мужчина уселся в кресло-качалку у камина, ничего не говоря, мелкими глотками потягивая отвар из своей чашки.
По комнате разлился приятный запах мяты и цитрусовых, с примесью чего-то терпкого. Этот запах напомнил Элис детство, когда они семьями собирались вечером у камина и Габриэл заваривал свой особый чай. Так что, девушка первая потянулась за чашкой, сочтя своим долгом доказать присутствующим, что профессору можно доверять. Потому что, несмотря на то, что он оказался не совсем тем, за которого себя выдавал всю жизнь, Элис все еще доверяла ему. Сделав глоток, девушка блаженно зажмурилась, словно кошка, нежившаяся на солнце. Приятное тепло разлилось по телу, казалось, что все неприятности остались позади, словно их не существовало вовсе. Это бы тот самый особый чай, которым профессор поил их воскресными вечерами.
- Это не яд. - объявила она, подавая чашку Амену, который еще не совсем пришел в себя и помогая ему сделать первый глоток.
Сделав пару глотков, Амен ощутил, как колокола в голове постепенно затихают, мир становится четче, а тревога отходит на второй, план, уступая место приятной усталости.
Наблюдая за Элис, профессор отвернулся к камину, пряча теплую улыбку. Он все еще видел в ней ту самую девочку, играющую у камина с кошкой, пока взрослые обсуждали свои, неинтересные ей темы.
Вздохнув, привлеченная свежим ароматом, Ноирин взяла чашку, забравшись в одно из свободных кресел, опережая Джафара. Как бы то ни было, прежде всего девушка ценила свою независимость и ютиться на диване с кем-то не собиралась.
Понимая, что держать оборону в положении оппозиции глупо, Джафар забрал последнюю чашку, присев на подлокотник дивана.
Несколько минут в комнате царила почти уютная тишина, но продолжать в том же духе все равно было нельзя.
Водя кончиками пальцев по краю чашки, ожидая, когда чай немного остынет, Ноирин рассеянно следила за пляской огоньков в камине. Довольно чувствительная к горячему, к чаю она приступила, когда чашки других уже почти опустели.