Долго ждать не пришлось. Испугавшись, что это он чего-то не заметил в состоянии наложницы, за что вполне мог поплатиться головой, грузный мужчина с поразительной прытью промчал несколько коридоров. За это время девушку успели переложить на постель, но все, что осталось ему это, тихо воззвать к богам.
Девушка была мертва.
Испуганные слуги столпились у дверей покоев Эмуишер. Во всеобщем смятении, кто-то, все-таки, решился отправить раба с печальным известием к принцу.
Уже через несколько секунд стражник доложил Джафару, что его ожидает один из его рабов с печальным известием.
В первое мгновение Джафар не понял, что так бессвязно лепечет раб, то и дело сгибающийся в глубоком поклоне. Когда же смысл сказанного дошел до него, ярость ударила в голову. Сжав ладонь на рукоять меча, мужчина яростно зарычал, одним ударом снося голову гонца.
Не обращая больше ни на что внимания, принц бросился по коридору к комнате любимой, отчаянно не желая верить в правдивость слов раба. Все слилось в одну серую ленту: и стены коридоров и лица слуг, спешно кланявшихся приближавшемуся принцу.
Мысли мешались, ревели на грани сознания нестройным хором. Жуткая какофония затихла только когда он замер на пороге, чувствуя, как силы разом покинули его, лишая возможности переступить порог злосчастной комнаты.
Клинок, который он все еще сжимал в руках, со звоном выпал из ослабевшей руки. Медленно, с трудом заставляя себя шагать, Джафар приблизился к постели, на которой лежала его Эмуишер. Казалось, что она спала, но прекрасное лицо был слишком спокойным и бледным, для обычного сна.
- Все вон. - хрипло прошептал он, замерев у постели любимой.
Едва слуги покинули покои Эмуишер, нестройной толпой столпившись немного поодаль в коридоре, на пороге комнаты появился Амен. Бесшумно притворив за собой дверь, начальник стражи замер у стены, не сводя взгляда с юного принца.
Медленно опустившись на колени возле постели любимой, Джафар склонил голову, с силой сжимая руки.
Не уберег, не спас, нарушил свое же слово...
Острое чувство собственной ничтожности сменяла глухая ярость, медленно переходящая к удушающе-жаркому гневу.
- Я хочу отыскать это дрянь, хочу вырвать ее сердце... - тихо произнес он, медленно подняв взгляд к телу Эмуишер.
Лицо начальника стражи не отображало ничего, схожего с человеческими эмоциями и лишь скептически поднятая бровь и живой блеск серых глаз выдавали в нем человека, а не мраморную скульптуру.
- Как прикажете, ваше высочество. - коротко ответил он, сложив руки за спиной.
В том, что Эмуишер погибла была и его вина. Амен прекрасно понимал это и остро ощущал свою вину. Он не знал точно, что способствовало тому, что он еще жив: горе принца, или его привязанность к старшему товарищу, но факт оставался фактом и перечить воли принца он не имел права. Что-то подсказывало ему, что не рыжая ведьма стала причиной гибели любимой наложницы принца, но сейчас его предположения были уже не важны. Покачав головой, Амен глубоко вдохнул, задумчиво закусив нижнюю губу. Взгляд его приковал порез на щеке Эмуишер.
- Сейчас оставь меня. - также не оборачиваясь к нему, коротко бросил Джафар.
Больше всего хотелось остаться одному. Показывать слабость перед слугами принц не мог, но не мог и сдерживаться. Казалось вместе с Эмуишер в нем умерло что-то очень важное.
Молча поклонившись, Амен вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
В коридоре осталось только несколько служанок, оживленно обсуждающих последние происшествия, да стража у двери. Остальные поспешили разойтись, чтобы не попасть под горячую руку принца и обсудить случившееся в более укромном месте.
Подозвав к себе одного из стражников, Амен что-то тихо сказал ему на ухо. Стражник коротко кивнул и немедля, отправился выполнять приказание.
Помедлив еще минуту, Амен решительно направился к выходу. Сердце ныло от тоски. Он не был дома уже несколько дней и сегодняшние события заставили мужчину еще раз вспомнить о том, как он дорожил своей семьей.
Несколько часов Ноирин бесцельно блуждала по городу, то и дело поправляя капюшон. Отовсюду доносился шум и гул голосов, складывающийся в непонятные слова, что все больше подавляло. Мучила жара, жег желудок, словно она не ела уже несколько дней.
«Боже, кто там хотел попасть в древние времена? С кем поменяться?» - с горькой иронией подумала она.