Ветер то и дело норовил сорвать с головы черную шляпу с вуалью, показать всем бледное лицо, трепал полы пальто, норовя забраться под одежду и глубже - под кожу, проникнуть в самую душу. Со своего места Элис слышала, слова прощальной речи, плакала какой-то женщины. Все это было, словно в тумане.
Элис понимала, что ей сейчас нужно найти Бэрронс, быть рядом с ней, поддержать, но сил еще и утешать кого-то у нее не было. Для этого у Ноирин сегодня был Амен, которому Элис позвонила и попросила прийти. Глубоко вдохнув, девушка, наконец-то, набралась смелости, чтобы подойти ближе, как раз в тот момент, когда последний желающий завершил свою скорбную речь.
Туман, сковывающий сознание с утра мгновенно спал, стоило Ноирин ступить на мертвую землю кладбища. Все происходящее воспринималось с граничной, ужасающей яркостью. Ее речь была самой короткой. Посторонние могли бы возмутиться внешним покоем, почти безразличием лица девушки, холодом ее тона. Казалось ее совершенно не трогало происходящее. Впрочем, держать эту маску удавалось с трудом. В основном помогал Амен, следовавший за ней, словно сегодня был ее персональным телохранителем. Его близость стала своеобразным якорем, удерживающим от срыва.
Лишь когда раздался первый удар комьев влажной земли о крышку гроба, девушка невольно вздрогнула, машинально отступила назад, почти прижавшись спиной к Амену. Едва удалось подавить желание бежать, бежать прочь отсюда.
- Боже, Джон... - едва слышно прошептала она, прикрыв глаза.
Но не спасало даже это. Звук падающей земли проникал в сознание, чеканясь каленым железом.
Одной рукой приобняв девушку за плечи, потому что второй он держал над ними зонт, Амен взглянув на Ноирин и покачал головой.
- Я отвезу тебя домой. - тихо сказал он, наклонившись к ее уху и, не дожидаясь, пока ему ответят, мягко развернул девушку и повел к машине.
Следом за ними стали расходиться и остальные, пока на кладбище не осталась лишь одинокая девичья фигура с букетом белых роз, прячущаяся под черным зонтом. Закрыв зонт, позволяя каплям дождя свободно стекать по одежде и волосам, Элис подошла к могиле только после того, как последний человек покинул кладбище. Возможно, это было эгоистично и подло с ее стороны, но она не хотела видеть бледный труп, сломанную оболочку, словно жалкую пародию на того, кто был дорог ей при жизни. С чьей смертью в пустота в душе стала больше, чернее.
Сырая земля чавкала под ногами, словно намеревалась поглотить девушку, погрести ее под собой, вместе с тем, чей гроб несколько минут назад она уже приняла в себя.
Подобрав юбку, Элис присела на корточки и провела рукой по могильному камню, не читая при этом надписи. Ей это было не нужно, она и без этого знала, кто погребен здесь, под толщей бездушной земли, так радостно принявшей в свое лоно еще одного хорошего человека.
- Лучшего... - тихо поправила себя Элис поджав губы. Хотелось разреветься. Плакать, кричать, бить кулаками, обвинять кого-то, устроить банальную истерику, как положено девушке, но вместо этого была лишь горечь утраты, приправленная острой виной. Лишь сухое презрение к себе и глухая ненависть к тем, кто остался жив, тогда как Джон сейчас лежал в земле.
Положив цветы к надгробному камню, девушка поднялась на ноги и на мгновение прикрыла глаза, ощущая, как мужество покидает ее. Как начинают дрожать колени и ноет сердце. Глубоко вдохнув, Вуд последний раз взглянула на надгробие.
- Прощай, Джон. -тихо прошептала она, прежде чем, развернувшись на каблуках, поспешно направиться прочь.
Впрочем, кладбище покинули далеко не все.
Если Амен сопровождал Ноирин везде, Джафар предпочел некоторое время наблюдать за Элис издалека, прекрасно понимая, что той нужно побыть одной. Пусть знал он ее не так уж давно, но понимал, что, если девушка сорвется при посторонних свидетелях, никогда себе этого не простит. Глядя на тонкую фигуру, медленно бредущую меж надгробий к лоскуту свежевскопанной земли, мужчина невольно сжал губы. Что значит боль, пережитая тысячи лет назад, разве может эта боль и вина сравниться со свежим горем.