— Проклятые жабы-переростки утащили на свои проклятые болота детишек семьи Брюске. Троих малышей, одному еще даже года не было. А через пару дней после этого пропала жена нашего кузнеца… — грустно вздохнув, трактирщик вдруг поднял глаза на молча слушавших его путников. — Но вам это, наверное, не особо-то и интересно. Не для того вы здесь, чтобы россказни мои слушать, а?
Тут же направившись к расположившейся недалеко от камина трактирной стойке, по пути зажигая свечи в закрепленных на стенах подсвечниках, владелец таверны скрылся за дверью кладовой прямо за стойкой. Опустившись в старое пыльное кресло перед камином и наблюдая, как трактирщик таскает из кладовой припрятанные там запасы и раскладывает их на стойке, Эрен впервые с момента, как ему пришлось удирать из особняка после неудачного ограбления, позволил себе расслабиться. Действие выпитого в лесу зелья уже давно истекло, и сейчас он в полной мере ощущал, как он устал и проголодался. Он даже не знал, сколько времени пробыл в том проклятом лесу, прежде чем Эварнель помогла ему оттуда выбраться. Когда он повернул голову и поднял уже готовые закрыться от усталости глаза на девушку, та присела в другое кресло рядом с ним и негромко заговорила:
— Везет мне с тобой на приключения. Сначала тот оскверненный лес, теперь деревня, осаждаемая жаболюдьми… — прервавшись на мгновение, до этого смотревшая на подрагивающее в камине пламя девушка повернулась к Эрену. — Когда встанет солнце, я найду в деревне свою сестру и попытаюсь побольше разузнать у нее о том, что здесь творится. А что ты намерен делать дальше?
— Думаю, отправлюсь в Лар. Там мне легче будет подняться на ноги. А то после этой долгой ночи у меня не осталось совсем ничего. — парень иронично усмехнулся. — Даже одежда на мне, и та не моя.
Тут к ним подоспел трактирщик с подносом в руках, из блюд на котором тянулся дивный аромат горячей вкусной еды.
— Совсем забыл представиться. Мое имя Конрад. — кивнул он расположившимся в креслах перед ним путникам. — Могу предложить вам горячий ужин и комнаты, если у вас, разумеется, есть, чем за них заплатить.
Полудроу на это ответить было нечего, а вот эльфийка тут же извлекла из кармашка на поясе несколько серебряных монет и положила их на столик рядом со своим креслом. Опустив поднос на стол, Конрад сгреб серебро в ладонь и, пересчитав монеты, обратился к девушке:
— Ну, на еду и одну комнату этого хватит.
Эварнель кивнула, и трактирщик, довольно улыбнувшись, сложил монеты в карман, после чего направился вверх по лестнице на второй этаж таверны. Проводив его взглядом, девушка вновь повернулась к своему спутнику.
— Ешь давай. — улыбнулась она, кивнув на поднос с едой. — А то так в этом кресле и сгинешь от истощения.
— В который раз ты уже мою жизнь спасаешь? — ухмыльнулся Эрен в ответ, тут же накинувшись на принесенный Конрадом ужин.
Когда тарелки опустели, и оба путника наелись досыта, Эварнель вновь заговорила с Эреном:
— Тот бедняга в лесу… он был твоим другом? — она сделала небольшую паузу, явно подбирая слова. — Прости, но… не похоже чтобы ты сильно грустил о том, что с ним случилось.
— Другом я бы его не назвал. — отозвался парень, не ожидавший что девушка об этом вспомнит. — Джорек был моим напарником. Вместе мы….выполняли кое-какую работу.
— Эта "работа" и привела тебя в лес, не так ли? — по тону эльфийки не трудно было понять, что она прекрасно понимает, о чем идет речь.
— Все пошло немного не по плану, пришлось удирать от преследователей….считаешь, я заслужил это?
— Если бы я так считала, то не стала бы помогать тебе. Никто не заслуживает быть жертвой той тьмы, с которой мы там столкнулись.
— Спасибо тебе. — сказав это, Эрен понял, что за все это время он впервые поблагодарил Эварнель.
Зная, какие нечистые дела привели его к встрече с этой девушкой, она, похоже, совсем его не осуждала. Полудроу никогда не волновало чужое мнение насчет его "профессии", но к его собственному удивлению, от того, что Эварнель его род деятельности совсем не волновал, у него на душе становилось легче.
— Расскажи мне о себе. — попросила она вдруг, и эта просьба в некоторой степени застала Эрена врасплох.
— Ну… я даже не знаю, что и рассказать… — начал было он, но, встретившись взглядом с ее неотрывно глядящими на него в ожидании зелеными глазами, через несколько мгновений все же нашел слова. — Своих настоящих родителей я никогда не знал, меня вообще должны были выбросить в реку как и любого другого полукровку, коих никогда не любили дроу. С детства меня растил пекарь по имени Бертрам. Все, что он мне рассказывал о моей матери, так это то, что она была обычной девушкой, в кою он был влюблён и которая однажды появилась на пороге его заведения со мной на руках. Он приютил нас обоих, но вскоре мама просто взяла и бесследно исчезнув, оставив меня на попечение этого добродушного толстяка. Таким, как он, в Вестхафене жилось несладко.